Джон кивнул:
— Я узнал цель Корабля. И назначение. Он застал меня. Он хотел донести. Я… я…
— Ты убил его.
— Я подумал: одна жизнь или все? И я взял только одну жизнь. Он бы взял все.
Они долго стояли, глядя друг на друга.
Старик сказал:
— Это неправильно — взять жизнь. Неправильно, недостойно.
Коренастый и спокойный, он стоял на фоне машин, но в нем было что-то живое, какая-то движущая сила, как и в машинах.
— Также неправильно обрекать людей на судьбу, для которой они не предназначались. Неправильно забывать цель из-за незнания и невежества, — ответил Джон.
— Цель Корабля? А это хорошая цель?
— Не знаю, — ответил Джон. — Я не уверен. Но это по крайней мере цель. А цель, какая бы она ни была, лучше, чем отсутствие цели.
Джон поднял голову и отбросил назад волосы, прилипшие ко лбу.
— Ладно, — сказал он. — Я иду с тобой. Я взял одну жизнь и больше не возьму.
Джошуа медленно, мягко произнес:
— Нет, парень. Это я иду с тобой.
Видеть бесконечную пустоту, в которой звезды сверкали, как вечные крохотные сигнальные огоньки, было неприятно даже из наблюдательной рубки. Но видеть это из рубки управления, большое стеклянное окно которой открывалось прямо в пасть пространства, было еще хуже: внизу не видно дна, вверху не видно границ. То чудилось, что к этой звезде можно протянуть руку и сорвать ее, то она казалась такой далекой, что от одной мысли об этом начинала кружиться голова.
Звезды были далеко. Все, кроме одной. А эта одна сверкала сияющим солнцем совсем рядом, слева.
Джон Хофф взглянул на Джошуа. На лице старика застыло выражение недоверия, страха, почти ужаса.
«А ведь я знал, — подумал Джон. — Я знал, как это может выглядеть. Я имел какое-то представление. А он не имел никакого».
Он отвел глаза от окна, увидел ряды приборов и почувствовал, что сердце его упало и руки одеревенели.
Уже некогда сживаться с Кораблем. Некогда узнать его поближе. Все, что нужно сделать, он должен сделать, только следуя своему разуму и отрывочным знаниям, которые получил от машины его мозг, неподготовленный и нетренированный.
— Что мы должны делать? — прошептал Джошуа. — Парень, что нам делать?
И Джон Хофф тоже подумал: «А что мы должны делать?»
Он медленно поднялся по ступенькам к креслу, на спинке которого было написано: «Пилот». Медленно забрался в кресло, и ему показалось, что он сидит на краю пропасти, откуда в любой момент может соскользнуть вниз, в пустоту.
Осторожно опустив руки на подлокотники кресла и вцепившись в них, он попробовал ориентироваться, свыкнуться с мыслью, что сидит на месте пилота, а перед ним — ручки и кнопки, которые он может поворачивать или нажимать и посылать сигналы работающим машинам.
