— И ты на это потратила время?
— Мне так лучше думается.
— Ты делом занимайся! — воскликнул Гаотона. — Такое легкомыслие не лезет уже ни в какие рамки. Империя в опасности!
«О, нет, — подумала Шай. — Не империя, а ваше правление в ней!»
Прошло уже одиннадцать дней, а она всё никак не могла найти подход к Гаотоне. Ничего, за что можно было бы зацепиться.
— Я работаю над вашей проблемой, Гаотона, — сказала она. — И она, скажу вам, далеко не из лёгких.
— А столик заменить, напротив, легко и просто?
— Конечно! — парировала Шай. — Тут работы всего-ничего, пустяки: переписать историю стола так, будто бы за ним ухаживали и периодически обновляли.
Гаотона слегка замялся, а затем присел на колени, осматривая стол.
— Все эти резные узоры, инкрустация… изначально ничего такого не было.
— Я добавила немного деталей.
Признаться, Шай не знала, получилась ли трансформация полностью. Вполне вероятно, что через пару минут печать развеется, а стол опять станет прежним. И всё же она полагала, что угадала прошлое предмета достаточно неплохо. Когда-то Шай читала про разные дворцовые подарки: откуда, кому, куда…
«Конкретно этот стол, — думала она, — наверняка был подарком из далёкого Свордена предшественнику Ашравана. Отношения со Сворденом потом испортились, стол убрали и забыли».
— Я не узнаю его, — выговорил Гаотона, продолжая рассматривать предмет.
— И не должны.
— Я очень долго изучал древнее искусство, — ответил он. — Это какой период, династия Виварэ?
— Нет.
— Копия работ Шамрава?
— Нет.
— Тогда что это?
— Ничего, — раздражённо произнесла Шай. — Это совсем не копия. Всё тот же стол, просто лучше.
Подобное улучшение предмета считалось хорошим тоном в искусстве воссоздания, люди обычно хорошо принимали подделку, ведь она была как-никак лучше оригинала.
Гаотона поднялся со слегка озадаченным взглядом. «Он, наверное, опять думает, что мой талант растрачивается понапрасну», — подумала Шай раздосадованно. Она отодвинула пачку бумаг — всевозможные записи об императоре и его жизни.
Их принесли по её просьбе. Всё, что записано со слов придворной челяди. Шай не могла обойтись только официальными летописями. Ей нужна была правда и реальность, а не сухие строчки из хроник.
Гаотона вернулся на стул.
— Честно говоря, не понимаю, как такая работа может считаться пустячной. Я, конечно, осознаю, что переделать стол в разы проще, чем сделать то, что мы у тебя попросили. Но всё же и то, и другое кажется мне непостижимым.
