К своему ужасу, Сейдж обнаружила, что ударила парня не за то, что он сделал, а за то, что не сделал.
Потирая щеку, молодой человек хмыкнул:
— Вроде сработало.
— До этого даже и не дошло, — сказала Сейдж глухим, дрожащим от гнева голосом. — Тебе нечем хвалиться. — Она стала неуклюже застегивать блузку, потом бросила это хитроумное занятие и прикрыла грудь, натянув на себя жакет. — Я совершенно ничего не почувствовала.
— Я не о себе и не о своих попытках, — спокойно заметил Харлан. — Я имел в виду тебя, твои попытки.
То ли он нес бессмыслицу, то ли Сейдж была слишком зла, чтобы осознать, о чем идет речь. Она откинула назад растрепанные волосы.
— О чем ты? Впрочем, мне все равно.
— Я говорю о твоей неудавшейся попытке избавиться от меня.
Сейдж тупо уставилась на него, пытаясь ухватиться за какую-нибудь спасительную мысль. Ее непонимание, похоже, стало его раздражать, и, покусывая нижнюю губу, Харлан сказал:
— Мне совершенно ясно, что ты замышляла, Сейдж.
— Я ничего не замышляла!
Бойд насмешливо фыркнул.
— Я ведь не вчера родился. — Потом, подойдя ближе и наклонившись к ней, добавил: — Женщина никогда молниеносно не превратится из сосульки в секс-бомбу, если у нее на это нет причины.
— Сосулька? Секс-бомба? Причина?
Сейдж, казалось, мучилась сомнениями, на какое из слов отреагировать в первую очередь.
— У тебя есть все основания хотеть избавиться от меня. И ты надеялась меня спровоцировать, а потом с воплями броситься к своим братьям, разве нет?
— Что?! — произнесла Сейдж и тут же онемела от изумления.
— Да, да! Ты думала, что стоит мне связаться с тобой, как они выкинут меня отсюда, как пробку. Расчет в общем-то верный. Только у тебя ничего не получилось. — Харлан снова взглянул на ее грудь. — Ты почти добилась своего, но я пришел в себя как раз вовремя.
С этими словами молодой человек повернулся и зашагал к выходу.
Какую-то долю секунды Сейдж смотрела ему вслед. Потом бросилась за ним, схватила за рукав и быстро развернула лицом к себе.
— Никогда в жизни меня не обвиняли в такой гадости и подлости, такой… За кого ты меня принимаешь?
— Ты — лгунья.
— Нет, я не лгунья.
— Вполне могла бы меня одурачить. Ты же не сказала своим, что Казанова тебя бросил.
— Меня никто не спрашивал.
— Но он все-таки бросил тебя. Ведь еще недавно между вами были не только поцелуи и примирения.
Сейдж ощущала себя разоблаченной преступницей. Бойд зло рассмеялся.
— Да, я врала тебе! — закричала Сейдж. — Но семье я не врала.
