Теперь на их лицах было замешательство.
Модьун сказал:
— Как я могу быть преступником в мире, где нет преступлений?
— Да, — сказал Руузб. — Он прав. Что он мог сделать?
— Ну, я не знаю… — Это с сомнением произнес человек-лиса. — Если человек-гиена говорит, что он преступник, то, наверное, это правда.
Неожиданно он сказал:
— Очень хорошо спорить о том, как им удалось войти в правительство. Но факт остается фактом: они правят нами.
Модьун сказал Дуулдну:
— Там написано, в чем меня обвиняют. В чем же?
— Да, — сказал Руузб, — прочитайте.
Человек-ягуар снова поднес листок к лампе и произнес мягким глубоким голосом:
— Обвинение — да… вот оно… Повреждение выхода компьютера, проникновение незаконным путем в помещение для приезжих…
Он мигнул.
— Эй, это несерьезное преступление.
Он снова посмотрел на повестку.
— Здесь говорится, что вы должны предстать перед судьей в следующий… вторник… До тех пор — послушайте — всех честных граждан призывают не общаться с обвиняемым. Это относится к нам, честным гражданам. Поэтому, — он кивнул Модьуну, — вы должны пробыть в одиночестве только до следующего вторника.
Он поспешно сложил повестку и протянул Модьуну. Все признаки его недавнего бурного возмущения исчезли. Он сказал:
— Ну, друзья, лучше нам уйти отсюда.
Модьуну же он сказал:
— Увидимся в следующий вторник, дружище.
Он ушел; за ним последовал Неррл, который небрежно кивнул, прощаясь. Руузб и Иггдооз колебались. Человек-медведь неуверенно проворчал:
— Вы не можете просто так бросить друга в беде.
Модьун принял решение не втягивать этих славных зверей в свои дела.
— Только до следующего вторника, — подтвердил он. — Тогда увидимся.
Казалось, эти слова необходимы человеку-медведю и человеку-гиппопотаму, чтобы успокоить их. Было видно, что они почувствовали облегчение и пожали ему руку почти с благодарностью. Затем они поспешно отправились за своими товарищами.
Тем временем Модьун, шагая в том же направлении, подошел к шахте лифта. Четверых приятелей там уже не было. Вокруг вообще не было ни души. Когда подъехал следующий лифт, Модьун увидел, что и тот пуст. Удивительно. Тем не менее он собирался войти, но мысль об отсутствии людей-животных там, где пять минут назад их было очень много, заставила Модьуна подумать об опасности.
«Я лучше пойду вниз пешком», — решил он. Он помнил, что нунули — коварный тип.
Выло бы обидно, если бы лифт застрял по пути вниз. Чтобы спастись, он должен был нарушить еще несколько законов… Когда Модьун спускался по первому пролету лестницы, он подумал, что у него слишком сложная реакция на простую ситуацию.
