Множество ярусов зал и зданий,
Много рядов галерей и балконов.
Трое внешних ворот, а за ними
Землю высокие тучи цветные
без числа покрывают.
Пять святилищ, а перед ними
Все окутали пряди тумана,
цвет приняв красноватый.
Вдоль дороги – бамбуки и сосны,
Ряды можжевельников и кипарисов.
Бамбуки и сосны вдоль дороги
Многие годы надежно и верно
хранят чистоту и прохладу.
Ряды можжевельников и кипарисов,
Рощу дивной красы образуя,
Стоят величаво и гордо.
Дальше – высокая, стройная башня,
четкий очерк пагод буддийских.
В раздумьях глубоких
монахи свой дух укрепляют.
В кронах деревьев
не слышно птичьего пенья.
Нигде ни малейшего звука,
здесь повсеместно воистину тихо,
Царит покой безмятежный,
и это взаправду покой настоящий.
Навстречу путникам вышел монах.
– Мы идем в Индию за священными книгами, – сказал ему Сюаньцзан, – и вот хотели попроситься к вам на ночлег, чтобы передохнуть, а утром снова двинуться в путь.
– Пожалуйста, заходите, – любезно предложил монах.
Все втроем они вошли во двор, где помещался центральный храм с таблицей, на которой было написано: «Святилище богини Гуаньинь».
– Как я счастлив, что мне наконец представилась возможность поблагодарить богиню за все ее милости! – воскликнул Сюаньцзан.
Вместе с Сунь Укуном, на которого монах все время с опаской поглядывал, Сюаньцзан вошел в храм, приблизился к золотой статуе богини и стал горячо молиться.
После молитвы гостей отвели в келью настоятеля. Вскоре туда пожаловал и сам настоятель. Он велел послушнику подать чай. Послушник быстро поставил на стол блюдо из белоснежного нефрита и три синих с золотым ободком чашки. Второй послушник стал разливать из медного чайника чай, до того ароматный, что с ним не могли бы даже сравниться цветы коричного дерева.
– Какой напиток! Какие сосуды! – не переставал восторгаться Сюаньцзан.
– Да вы просто нам льстите! – скромно ответил настоятель. – Стоит ли говорить о какой-то посуде, если в вашей стране столько редкостных вещей! Вы, несомненно, везете с собой какие-нибудь драгоценности, не соблаговолите ли показать их нам?
– Увы, ничего примечательного у меня на родине нет. Да и какую драгоценность можно взять с собой в такой дальний путь?
– Учитель, – вступил тут в разговор Сунь Укун, – а ряса, которую я видел в вашем узле, разве не драгоценность? Вот и покажите ее!
Тут настоятель захихикал:
– У нас у самих есть рясы. Штук двадцать, а то и тридцать у каждого. А у меня так штук восемьсот! Сейчас мы вам их покажем.
