Спустя много лет я принял участие в проведении последней церемонии инициации. Несмотря на то что мой брат Бурруд и я не прошли инициации, нам разрешили принять участие в обряде, поскольку мальчик, которого готовили, Помпей Уилсон, доводился нам свояком (я был женат на его сестре Элси). На наших с братом спинах лежал мальчик во время обрезания.
Однако я, пожалуй, расскажу историю церемонии инициации с того момента, когда еще во Времена Сновидений была проведена первая такая церемония.
Ее зарождение относится к тем временам, когда все животные, птицы, рыбы и другие существа были еще людьми. Позже они приняли свой теперешний облик и поселились в разных частях страны. Все эти животные, птицы и рыбы, по преданию, — распорядители церемоний инициации в тех местах, где обитают теперь. Они — наши тотемы. На земле нашего племени, включающей Лангу-Нарнджи и его окрестности, основным хозяином церемонии является красноклювый черно-белый кулик. Его зовут Гергаргул. Он носится туда и обратно по берегу и рассказывает о том, что происходило во Времена Сновидений. Вот рассказ Гергаргула:
«Как-то собрались люди со всей территории племени, чтобы решить, кому из мальчиков пора проходить инициацию. Встреча эта происходила в месте, которое называется Гадугарлпа. Гидегал, человек-Луна, был главным распорядителем, а Лулнгурри, белый журавль, главным певцом.
Они решили подвергнуть инициации Галтарра, желтую треску. Гидегал приказал людям схватить его, повязать вокруг талии волосяной пояс, чтобы подготовить к превращению в мужчину. Они привели мальчика на площадку для ритуальных танцев и посадили вместе со взрослыми. А мужчины и женщины в это время пели и танцевали.
Лулнгурри не переставая пел свои песни.
„Нингула валана?“ („Кто первый?“) — крикнул Гидегал.
Первым в круг вышел Барракута, чтобы исполнить священный танец. Одного за другим вызывал Гидегал, а Лулнгурри продолжал петь свои песни.
Два дня и две ночи мужчины и женщины пели и танцевали. На утро третьего дня было совершено обрезание. Трое свояков Галтарра легли на землю лицами вниз, а его самого положили на них. Зять Галтарра Лулнгурри взмахнул ножом из шипа ската-хвостокола и отсек крайнюю плоть, затем завернул ее в кору чайного дерева (чтобы потом отдать мальчику). Женщины набрали веток и махали ими над мальчиком, чтобы сестры мальчика не почувствовали запаха крови.
Отцу мальчика, его матери и братьям, принимавшим участие в этом обряде, впоследствии запрещалось разговаривать со своим свояком Лулнгурри. А мальчику в течение многих месяцев вообще нельзя было ни с кем общаться, ему разрешалось объясняться лишь на языке жестов. И есть он мог только определенную пищу. Многое для него было под запретом».
