И все посмотрели на Грегора.
— Что, время пришло? — спросил он.
Но можно было не спрашивать. И так понятно: пришло.
Грегор проверял свою амуницию, а Живоглот засыпал его своими советами по самую макушку. Все они касались одной темы: как сражаться с существом, которое в разы превосходит тебя по размерам.
Мортосу удобнее всего было сражаться на коротком расстоянии, Грегор же должен был брать скоростью и ловкостью. И помнить, что Мортос может дотянуться туда, куда ни одна из тех крыс, с которыми доводилось драться, никогда бы не дотянулась, поэтому Грегору следовало уворачиваться от его атак, постоянно перемещаясь: вправо и влево, вперед и назад.
Советов было слишком много, и в какой-то момент Грегор перестал слушать Живоглота, сосредоточив свое внимание на Мортосе. Несколько смельчаков уже его атаковали — но он их прихлопнул словно мух. Садясь на спину Ареса, Грегор видел, как чудовищный коготь Мортоса в лоскуты раздирает крыло одной из летучих мышей — словно папиросную бумагу. Летучая мышь кубарем полетела вниз вместе с седоком — а там ее встретила толпа разъяренных крыс.
— Арес… — начал Грегор.
— Я знаю. Я буду следить за крыльями, — тут же ответил тот.
Большая часть армии людей была теперь в воздухе, но почти никто не сражался. Крысы ликовали, а люди были подавлены. Все ждали только одного: когда прилетит Грегор и атакует Мортоса.
И Мортос тоже этого ждал.
Он уже заметил Грегора и занял позицию в центре поля боя: хвост изогнут и ходит ходуном, уши прижаты к голове, с оскаленных клыков капает слюна…
— Воин… Воин… — шипел Мортос. — Иди ко мне и сразись со мной!
Грегор понимал, что его гибель — вопрос нескольких минут.
— Живоглот! — не глядя на крыса, окликнул он. — Моя семья!
— Я дал тебе слово, — ответил Живоглот.
— Тогда все. Вперед! — сказал Грегор Аресу. — Я готов.
Он почувствовал, как поднялась и опустилась грудная клетка Ареса, когда летучий глубоко вздохнул. И вот они взмыли в воздух.
Над полем воцарилась мертвая тишина, в этой тишине Арес полетел вперед и сделал широкий круг вокруг Мортоса, который припал к земле, не сводя с них глаз.
Грегор постарался очистить сознание, открывая путь яростничеству, выпуская наружу свою яростническую натуру. И тут же его зрение стало привычно фрагментарным и сосредоточилось на слабых местах Мортоса, на точках возможной атаки: глаза… шея… печень… артерия, что пульсирует у него под левой передней лапой… местечко между ребрами, через которое можно добраться до сердца…
