— Ты злая собака, знаешь? Злая собака, — сказала Марджори.
— Ну, я не хочу оскорблять тебя, Мардж, правда не хочу, но мы уже подошли к самому главному. Все эти слюнтяи в ресторанах и театрах, которые всегда таращатся на меня, когда я иду с одной из этих девочек, страдают попусту, если бы они только это знали. Они думают: «Ух ты! Вот идет удачливый парень, он знает, что к чему». Но нет ничего особенного в красотке, и это Божья правда. Если уж ты в постели с девушкой — ни черта не значит, как она выглядит. Потому что ты слишком близко к ней, ясно? Только что-то розовое, мягкое и вместо лица — расплывчатое пятно. Остальное все — воображение. Нет разницы, кто лежит в постели с мужчиной, — его старая надоедливая жена или новая роскошная модель, которую он очаровал или купил, — когда дело доходит до секса. Это то старое и грубое, Марджори, чем занимаются птички, пчелки и собаки. Если он влюблен или думает, что влюблен, — это прекрасно. Если он не любит, если делает, чтобы делать, тогда — Марджи, я клянусь тебе — с самой прелестной девушкой это ничто. Мужчина делает это и говорит себе снова и снова: «Смотрите на меня, смотрите на меня, я себе добыл модель, шоу-девочку», подстегивая свое воображение, чтобы напомнить себе, что он достиг мировой цели. А на деле это все очень обычно, ничтожно и тривиально. Если у него есть хоть капля привязанности к своей толстой старой жене или к невзрачной девчонке с другого этажа, с которой он вырос, ему будет с ней в постели лучше, чем со всеми звездами MGM[5], всеми по очереди. Вот в чем дело. Но немногим дается шанс это выяснить. А кто выяснил, вроде меня, обычно помалкивает: не хочет ронять достижения в своих глазах, не может себе этого позволить. К счастью, мое самоуважение не основано на счете девочек.
Ты скажешь мне, что определенные мужчины проводят всю жизнь, барахтаясь то с одной красоткой, то с другой, — богатые развратники, гангстеры, голливудские волки. Как же так получается, скажешь ты, разве эти люди не понимают, что они живут во лжи, преследуя пустую иллюзию, хотя это так очевидно?
И вот сейчас уже теплеет. Для них это не ложь, не иллюзия. Видишь ли, для них модель — не модель, а шоу-девочка — не шоу-девочка. Секс здесь занимает последнее место, хотя говорят они и думают только о нем. Для определенных недоразвитых, или незрелых, или больных умов красивая девушка — это символ Удачи.
— Ноэль, мне не хочется прерывать тебя, но твой бифштекс стынет. Поешь немного, — сказала Марджори.
