— Может, надо посетить службу? — сказала Рилли.
— О небеса, и это после разговора о святотатстве, с какой стати?
Рилли улыбнулась.
— А кроме обвинений в святотатстве, ты ничего не услышала? Не заметила никакого интереса со стороны настоятеля?
Корделия выглядела искренне удивленной.
— Нет.
— Да он глаз от тебя не мог оторвать!
— Это потому, что считал меня источником зла. Рилли, за все время, что я здесь живу, никто из церкви Святого Георгия не нанес нам ни одного визита, а ведь когда я была моложе, то выглядела гораздо привлекательнее!
— Ты все еще очень красивая, Корди, и ты весьма заметная дама! Может, настоятель недавно там служит!
— Красивая! Рилли, тебе нужны очки!
— Ты прекрасно знаешь, что они у меня есть!
— Значит, тебе нужны очки посильнее!
Они прошли мимо больших каменных столбов. Корделия искоса взглянула на Рилли: ее глаза лихорадочно блестели, осанка была прямой, а походка стремительной. Ни одной из них не пришло в голову взять экипаж или заказать кабриолет: они пересекли Тоттенхем-Корт-роуд, вышли на Райдингхауз-лейн, а затем промаршировали мимо больницы Мидлсекс. Далее им предстояло спуститься по Ньюман-стрит, где дети с грязными мордочками, выкрикивая ругательства, играли с мячом до самых сумерек. Из кабачков неслось нестройное пение:
Все там же сердце, где родная сторона,
Все там же, где твоя весна.
— А теперь, Корди, скажи, — начала Рилли, когда они свернули на Оксфорд-стрит, — ты вообще осознаешь, сколько у нас денег?
— Достаточно, чтобы не беспокоиться об арендной плате!
Подняв юбки, чтобы не испачкать их дорожной грязью и конским навозом, Корделия закружилась в танце, придерживая одной рукой шляпу.
— Это самое умное дело, за которое только мы могли взяться. Мы теперь знаем о браке больше любого из докторов или философов!
— Но мы поведем себя еще умнее, — заметила Рилли.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Думаю, нам стоит снять комнаты на Дьюк-стрит. — На Дьюк-стрит? — Корделия прекратила танцевать и остановилась посреди Оксфорд-стрит.
— Причем в самом дорогом районе, — добавила Рилли.
— Мы не можем позволить себе снимать комнаты на Дьюк-стрит в каком бы то ни было районе.
Рилли успела вовремя оттолкнуть подругу от обочины дороги, чтобы на нее не наехал приближавшийся автобус.
— Через десять лет, если дела будут идти, как сейчас, мы сможем позволить себе купить комнаты в любом районе Дьюк-стрит!
— Я не хочу покидать Литтл-Рассел-стрит! Это же мой дом!
— Конечно, и я тоже не собираюсь уезжать с Райдингхауз-лейн. Я не предлагаю менять все кардинально. На Дьюк-стрит надо устроить место для приема клиентов. Корди, так ты получишь назад свою комнату и не будешь спать рядом с печкой! Дело в том, что я нашла подвальчик, но какой! Он намного больше нашего, и там есть настоящие ступеньки, а не такие, как у нас, железные и неудобные. Две комнаты — одна большая, где ты будешь работать. На окнах установлены чудесные ставни. А маленькая комната как будто специально для меня: я смогу там принимать людей, а еще там есть стол-бюро и место для моей флейты!
