Слепнёво | страница 2

Ах, сколько вёсен ей одной встречать!

Ах, сколько вёсен ей одной встречать,

Не гнуть спины под взглядами косыми

И свет надежды еле различать,

Когда годами нет вестей о сыне.

В укромных уголках смешного детства

Легко найти желанное тепло.

Они всегда с тобою по соседству —

Одесса, Киев, Царское Село.

А век шагает поступью суровой,

И подступает, нища и честна,

Военная ташкентская весна —

Пролог к осенним вёснам в Комарово.

И горький след от дней, прожитых немо,

На гордое чело наложит время.

На гордое чело наложит время

Печаль незаживающих обид.

Ведь всех больнее ты ранима теми,

Кого ты притянула, как магнит.

Фатальны эти встречи и размолвки,

Как будто был их горестный итог

Заране кем-то так расчислен ловко,

Чтобы никто на свете не помог.

О, тяжкий жребий провожать любимых

Туда, где катит воды Флегетон,

И позабыть не в силах, их, незримых,

Под Новый год всё звать в Фонтанный дом.

Ты ощутишь, пытаясь закричать,

Десницу, как тяжёлую печать.

Десницу, как тяжёлую печать,

Не снимет век, настойчиво пытаясь

Пожатием холодным повенчать

Свои тревоги и твою усталость.

Каким ты был, мой век, простым и звонким,

Когда в дорогу за собой позвал

И магиею слов околдовал

Весёлую приморскую девчонку!

Вставали безмятежные рассветы,

И драма превращалась в водевиль.

Казалось посвящение в поэты

Лишь приглашеньем в общую кадриль.

Как сон июльской ночью, началась

Работа, незаметная для глаз.

Работа, незаметная для глаз,

Забава, отдых, милая отрада,

Луч озорной, что так пленяет нас

В густой прохладе утреннего сада.

Но стали ныне Божьим наказаньем

Часы, когда, желанья иссушив,

Бессвязный бред измученной души

Ты облекаешь в скорбные признанья.

Беспечная звенит в долине речка,

И, вслушиваясь в этот благовест,

Ты понимаешь, что нельзя отречься

От этой службы и от этих мест.

И, счастлива ты или одинока, —

Ей нет предела, нет замен и срока.

Ей нет предела, нет замен и срока.

Не жди богатства от работы той.

Поэта возвышая до пророка,

Она одарит щедро нищетой.

В краю полей, в тверском уединенье,

Настигнет, как разбойница, врасплох

И каждый из груди идущий вздох

Заставит превратить в стихотворенье.

Ей дела нет до сплетен и болезней

И до ведущих в никуда дорог,

Когда неотвратимо и любезно

Она приводит Музу на порог.

И смуглая рука крадёт у нас

Едва ль не каждый предрассветный час.

Едва ль не каждый предрассветный час —

Твой молчаливый друг и соучастник.

Он копит ощущенья про запас

И избавляет от надежд напрасных.

Он знает всё. Он скуп на обещанья.

Его весельем трудно обмануть.