– Да толком никто ничего и не знает, – пожал плечами диспейсер. – Так, общие сведения.
– Ну, ты быстро сориентируешься, – он снова усмехнулся, но теперь уже криво. – Иначе долго не проживешь. Как бы объяснить попроще? Тут излучения гиперкосмоса – через край. Все им пронизано. От этого электроника не выдерживает, даже обыкновенная проводка сгорает, если не защищена специальной экранировкой. Зато живое приобретает способность использовать энергию своего организма и даже структурировать ее. Я, браток, не ученый и никогда им не был. Все, о чем говорю, на своей шкуре испытал. Мы тварей инопланетных отлавливали и с пристрастием допрашивали, эти способности постигая. Но не всякому дано научиться. Иным и жизни мало… – он нахмурился, замолк.
– Так меня что… реально, плазмой?
– Угу. Эмглы это умеют. Не все, конечно. Старейшины их.
– А что за «сущности» такие?
– Ночью узнаешь. Хотя ты ведь имплантированный у нас. Наверное, сумеешь понять. Энергоматрицы это. Посмертные. Некоторые даже волей обладают.
– Серьезно? И как с ними быть?
– Убивать. Разрушать энергией более мощной. Иначе одно средство – рассвет. Излучение нашего «солнышка» тварей ночных стирает вмиг.
– Охотно ты все рассказываешь.
– А мне скрывать нечего, – ответил старик. – Тут у нас как заведено: если человек, значит, свой. Ну а тварь инопланетная – так получи пулю.
– Ну ты ж на меня накинулся. И Курт, – диспейсер отыскал взглядом рослую фигуру.
– У нас к мнемоникам свой счет. Особый. Если узнаю, что ты на них работаешь, – смерти сам будешь просить, но не допросишься, – зловеще пообещал Казимир.
– Это как?
– Лучше тебе не знать. Крепче спать будешь. – Старик, сочтя разговор оконченным, прибавил шаг, нагоняя своих.
* * *
Лагерь храмовников расположился на вершине холма, в предгорьях.
С точки зрения Никиты, исходя из услышанных им обрывков разговоров, селиться вообще-то следовало в горах, подальше от равнины, откуда приходит опасность.
Голые обветренные склоны носили не только следы естественной эрозии, но и какой-то давней катастрофы. Под ноги попадались участки оплавленной поверхности. Руины начинались у подножия холма. Поблизости ветвились несколько логрианских дорог. Вдалеке, если присмотреться, можно было различить контур черного города инсектов.
Оборонительные сооружения храмовников выглядели примитивно. Стена из массивных каменных глыб поднималась едва ли на полтора-два метра, была неровной, многие ее участки выделялись сырой кладкой.
