Мора ответила не сразу.
— Леон? Я собралась уходить.
— О, извини. Я всего на пару слов.
— Мне правда некогда.
Леон тяжело поднялся и заходил от дивана к камину и обратно, как сумасшедший медведь в зоопарке.
— Я просто подумал: дай-ка позвоню тебе. Хотел повидаться с Ричардом.
— Что, прямо сейчас? Меня пригласили на ужин.
— Нет-нет, конечно, не сейчас. Я знаю, что ты занята. Может, сегодня днем?
— Днем у Ричарда тренировка по регби.
— Ну, тогда, может, вечером? — неуверенно сказал он. — Я заглянул бы к вам на чай.
Мора помолчала и после паузы спросила:
— Ты думаешь, я собираюсь готовить тебе чай?
Леон остановился у камина и зажмурился, схватившись пальцами за каминную полку.
— Нет-нет, я не это имел в виду. После чая. Я зайду после чая.
— После чая тоже не получится: Ричарду нужно делать уроки. В этом году он получает аттестат. Это так, на всякий случай, если ты забыл.
Леон открыл глаза и увидел перед собой пустой очаг. Очаг был холодный и черный.
— Ну разумеется, я не забыл! — Черт, и как это у него вылетело из головы? — Я ненадолго. Мы только немножко поболтаем…
— Знаешь, мне очень не хотелось бы, чтобы сын расстраивался.
Леон поковылял к своей неубранной кровати и, усевшись на нее, сказал:
— Слушай, ну будь ты справедливой, а? Мы с ним уже несколько месяцев не виделись!
— Гораздо дольше, Леон.
Он посмотрел на мини-кухню в противоположном конце комнаты, захламленную грязными тарелками и продуктовыми картонными коробками.
— Да… Ну, в общем, тут у меня запарка была…
— Могу себе представить. — Голос Моры звучал ровно, без тени сарказма.
— Он обо мне спрашивает? — Леон обхватил колено рукой.
— Изредка.
Горло Леона свело от спазма, и с минуту он не мог говорить.
— Если честно, я сама не поощряю эти разговоры, — сказала Мора. — Что я должна ему говорить? Что у его папочки все хорошо, не считая «беловоротничковых» преступлений[47] и малюсенькой проблемы с пристрастием к азартным играм? Не так-то просто беседовать с Ричардом о тебе.
Проклятие! Инициатива ускользала от него — Леон, как всегда, терял контроль над разговором. Он запустил пальцы в редеющую шевелюру и воскликнул:
— Но все это скоро изменится, Мора, клянусь тебе! — Он бросил взгляд на конверт на столе. — Я сейчас все пересматриваю заново. Скоро я стану таким, как раньше. Леоном-богатеньким!
— Честное слово, мне некогда.
— Я серьезно! Все будет хорошо.
— Давай как-нибудь потом, а?
Леон глубоко вздохнул — раз, потом другой.
— Конечно. Прости. Не хотел тебя задерживать. Перезвоню на неделе.
