Она посмотрела на часы.
— Слушай, уже начало восьмого. Езжай домой, а? Чего тебе тут торчать?
Диллон махнул рукой.
— А, остаюсь.
Гарри почувствовала легкое стеснение в груди и поняла, что рада тому, что он остается. Обведя взглядом разгромленную комнату, она отважилась пересечь черту и спросила:
— Предложение бренди по-прежнему в силе?
Реплика прозвучала несколько громче, чем входило в намерения Гарри.
Диллон, обернувшись, поглядел на нее со своей затаенной полуулыбкой.
— А как же! — воскликнул он. — Удвоим порцию. У тебя был тяжелый день.
Внезапно остановившись у изуродованной картины, он нагнулся, чтобы внимательнее рассмотреть ее, и сунул руку в дыру на картоне, которым она была оклеена с тыльной стороны.
— Это еще зачем?
Гарри пожала плечами.
Диллон снова огляделся и задумчиво произнес:
— Да и вообще, все здесь… Похоже, они у тебя что-то искали.
Гарри пристально посмотрела на него.
— И это весьма странно, да?
— А тебе так не показалось?
Вздохнув, она протерла глаза, будто их запорошило песком, и ответила:
— Показалось. Но я надеялась, что ошибаюсь.
Оттолкнувшись от подлокотника дивана, Гарри встала и пошла в кухню, стараясь не переносить вес тела на больное колено. Прислонившись плечом к косяку, она уставилась на нелепую груду на полу.
Черт, что же такое они у нее искали?
Тут она вспомнила о человеке на вокзале, о его горячем дыхании у нее над ухом, и ее всю передернуло.
— Ну и что ты нашел? — спросил Леон и, сглотнув, провел пальцем по внутренней стороне воротничка.
Леон стоял со своей трубкой, прислонившись спиной к задней двери паба «О’Даудс». Он сгорбился, как будто его скрутила судорога.
— Ничего, — последовал ответ. — Я же говорил: это, бля, только пустая трата времени.
Из бара, находившегося в другом конце коридора, донеслись громкие голоса. Несмотря на сквозняк, тянувший с улицы, Леона бросило в пот.
— Ты уверен? — спросил Леон.
— Само собой, бля, уверен. Я там все разворотил — так, шутки ради, — но ни хера не нашел. — Последовала пауза. — Так когда я получу бабки?
— Хватит ныть насчет бабок, ясно? Получишь ты свои бабки!
Кто-то открыл дверь мужского туалета, расположенного неподалеку, — пахнуло дезинфектантом и застоявшейся мочой. Леон отвернулся лицом к стене и понизил голос:
— Только не спускай с нее глаз. Я хочу знать все, что она делает. Но слишком близко не подходи. Расшифруешься — все, договор расторгнут.
Леон дал отбой и переместился к двери с надписью «Не входить». Он постоял перед дверью, вытирая ладони о штанины, затем открыл ее и вошел внутрь.
