Дождались сообщения метеорологов.
— Завтра, — безразличным голосом начала вещать диктор, — ожидается сухая солнечная погода на протяжении всего дня. Ветер юго-западный, 1–2 метра в секунду. Температура…
— Я же говорил, — довольно усмехнулся Аверьян Михайлович. — Ну, а теперь пора и честь знать. Спасибо за угощение.
Все, словом, было, как обычно. И лишь перед самым сном, приготовив к завтрашнему, дню грибную корзинку и поставив у самых дверей сапоги (по утрам трава в росе), Петр Егорович очередной раз взглянул на небо и засомневался в прогнозе. Малиновый закат был расчерчен темно-синими полосками облаков.
Все еще сомневаясь и думая о завтрашнем утре, он подошел к столу, на который аккуратно перед тем выложил всякую мелочь из карманов, чтобы не вывалилась на пол, когда он повесит брюки на спинку стула, и не пришлось бы ему ползать по щелявым крашеным половицам в поисках закатившегося неизвестно куда пятака. На столе, среди привычных предметов, лежал и маленький шарик, вынутый Петром Егоровичем утром из гнезда. Машинально он взял его в руку, покатал между пальцами — и тут раздался голос. Нет, вернее, не голос. Это в голове у Петра Егоровича что-то щелкнуло, как в телефоне при соединении абонентов, и он ясно услышал:
— Погода завтра будет дрянь. Дождь, ветер, холодно и все такое. Так что спи спокойно, Петр Егорович, не дергайся.
Фамильярный тон голоса был оскорбителен. Но не это взволновало незадачливого грибника.
— Кто это?! — вскричал Петр Егорович, испуганно озираясь. — Маша, что ты сказала?
— Ничего, ничего, Петечка. Что с тобой? — отозвалась не менее испуганная непонятным поведением мужа Мария Николаевна. Она уже приготовилась спать и сейчас подняла с подушки блестящее от крема лицо.
— Нет-нет, кто-то сейчас говорил со мной, — продолжал оглядывать темные углы Петр Егорович. — Вот только сейчас. Погода, говорит, будет дрянь.
— Это не я, Петечка. Это тебе померещилось. Господи, да ты приляг! Давай я тебе помогу.
Обеспокоенная Мария Николаевна помогла мужу раздеться, обращаясь с ним, как с ребенком или тяжелобольном.
— Ты спи, спи. Это у тебя от жары, на солнце, наверное, перегрелся. Это пройдет.
Немного успокоенный, Петр Егорович прилег на постель и вскоре, несмотря на потрясение, забылся крепким сном. Здоровье у будущего пенсионера было отличное.
В шесть утра пронзительно заверещал будильник. Петр Егорович подошел к окну. Погода была дрянь.
Возвращаясь вечером домой в переполненной электричке, в которой по случаю мокрой погоды пахло псиной, и стоя плечом к плечу с Аверьяном Михайловичем, Петр Егорович, еще не полностью отошедший после услышанного вчера непонятного голоса, попытался рассказать обо всем соседу.
