На якуте была шинель и шапка с красной звездой.
На соседних осинах сидели другие якуты, все в шинелях и со звездами на шапках…
Моя бессонная крыша накренилась и поехала прочь.
Только через несколько секунд я вспомнил про Устинова, борьбу с осенью и про то, что наша третья рота укомплектована в Якутии. Но несколько этих секунд я прожил в вязком тумане личного сумасшествия.
Да! — маршалу не объяснишь, почему плац в листве. Маршал увидит расхождение между Уставом и пейзажем — и огорчится. А когда маршалы огорчаются, полковники летят в теплые страны.
— Осень, товарищ маршал!
Это довод для гражданского ума, не вкусившего нормативной эстетики Устава, а маршал, пожалуй, решит, что над ним издеваются. В армии не существует демисезонной формы одежды! Деревья должны либо зеленеть, либо стоять голыми. Плац должен быть чист. Личный состав — смотреть программу «Время». Даже если телевизор, по случаю чемпионата мира по хоккею, унесли из роты в штаб полка.
— Рота, рассесться перед телевизором в колонну по шесть!
— Нет телевизора, товарищ прапорщик!
Пауза три секунды. Слышно, как под фуражкой пытается проложить себе путь внеуставная извилина. Тщетно…
— Что по расписанию?
— Просмотр программы «Время»!
— Рассесться в колонну по шесть!
Сидим в колонну по шесть и полчаса смотрим на пустую полку и штепсель.
Привет от Кафки.
А Устинов в наш полк так и не приехал.
Фамилия полкового особиста была — Зарубенко. Капитан Зарубенко. С учетом специфики работы звучит, согласитесь, выразительно…
А специфика эта была такова, что, хотя капитан несколько месяцев копался в моей судьбе, как хирург в чужих кишках, я до сих пор не представляю его в лицо. Просто однажды в спортзале повар Вовка Тимофеев сказал мне:
— Зёма, ты это… следи за языком.
— А что случилось? — поинтересовался я.
— Ничего, — ответил Вовка. — Просто думай, что говоришь. Считай, что я тебя предупредил.
— Ну, а все-таки? — спросил я. Потом спросил то же самое еще раз.
— Капитан Зарубенко тобой интересуется, — пробурчал наконец Вовка. — Что-чего — не знаю, но интересуется.
Кто такой этот Зарубенко, я толком не знал, но Вовка мне напомнил.
Год назад один из наших, стоя на посту у знамени части, слышал (и в ужасе рассказывал потом в караулке), как некий загадочный капитан орал на командира полка, обкладывая его тяжелым матом. Полковник, чья крепенькая фигурка наводила ужас на окрестности плаца, стоял перед капитаном навытяжку — и молчал.
Человек легкомысленный, я успел позабыть о Вовкином предупреждении, когда в одно весеннее утро меня, отсыпавшегося после продуктовых баталий, разбудил батальонный замполит капитан Хорев и предложил прокатиться в штаб дивизии.
