— Вы, пожалуйста, погуляйте пока. А мы, женщины, со всем разберёмся.
Перехватила удивлённый взгляд саури, и залихватски–ободряюще улыбнувшись, подмигнула той:
— Начнём по порядку.
Рогов застыл, приоткрыв рот, но парикмахерша упёршись в боках, чуть изогнула талию:
— Простите, вы нижнее бельё собираетесь обсуждать?
— Н–нет… Извините.
Но тут же опомнился:
— Ещё раз, простите. Оставляю вас одних, девочки. Действительно, женские вопросы лучше решать без мужчины…
Глава 11.
— Вы скоро?
Уже полностью готовый Дмитрий начал терять терпение. Он давно был готов. Впрочем, мужчина может собраться даже на приём к Императору за сорок секунд. А вот женщина… Увы. Такова доля всех мужей — ждать, пока их вторая половина сочтёт, что можно бы сделать и получше, но, увы: нет либо возможностей, либо времени. Лишь настоящая женщина будет с неимоверным терпением добиваться того, чтобы один единственный локон был завит именно так, а не миллиметром ниже. Чтобы реснички кокетливо изогнулись под строго выверенным углом, а её платье выглядело не просто великолепно, а потрясающе, подчёркивая все изгибы и соблазнительные выпуклости именно так, а не иначе. И лишь когда её взгляд сочтёт, что да, она, наконец, готова, тогда лишь её мужчина будет удостоен великой милости — осознать, какое совершенство досталось ему.
— Десять минут, господин Дмитрий. Можете пока вызывать транспорт.
Ну, похоже, что наступает финал. Послушать дам, или всё‑таки дождаться, пока Ююми соизволит выйти из комнаты? Пожалуй, рискну. Приказал ИИ готовить лимузин. Сам вздохнул, уселся на диван в холле, неспешно делая глоток за глотком из небольшой чашки, услужливо поднесённой роботом. Наверху почти неслышно стукнула дверь. Идут? Отдал пустой сосуд терпеливо ожидающему роботу, обернулся, застыл на месте, потеряв дар речи от изумления. Нет, все девушки–саури красивы! Ооли лишь подтверждала эту аксиому. Но вот то, что одна из них теперь его, даже чисто номинально… Слегка вьющиеся волосы, свободно ниспадающие по плечам, яркие полные губы идеальных очертаний, талия и грудь, соблазнительно обрисованные длинным, до пола, вечерним платьем лёгкого натурального шёлка стального отлива, так идущего к цвету волос жены… Открытые туфельки, мелькающие в вырезе лодыжки, обвитые ремешками застёжек обуви… Мужчина едва удержался на месте, с трудом промолчал, но его глаза сказали обоим дамам куда больше, чем если бы он мог выразить словами. Одна из них преисполнилась гордостью за своё искусство. Вторая… Ююми прекрасно понимала, что человек находится в высшей стадии восхищения, и одновременно и радовалась, и боялась. Боялась, потому что он мог забыть обо всём и воспользоваться своим правом обладания её телом. Радовалась — потому что видела: она не безразлична своему мужу. И не является навязанной обузой. Наконец мужчина пришёл немного в себя, поднялся, слегка поклонился девушкам:
