Помимо денситометров, магнитометров и прочей измерительной аппаратуры, там установили магнитовариационную станцию. Это была чудо-станция «Аскания», купленная в Германии еще в 30-е годы за золото, как вспоминал Меньшиков. Заполучил он ее тогда, когда был главным геофизиком Министерства геологии, а потом возил с собой по местам своей работы: Свердловск, Новосибирск, Якутск, Нюрба. Разбирался со станцией я почти три месяца, но настроил все три системы, после чего она писала три составляющих магнитного поля.
Показания регистрировались непрерывно на фотобумаге, которая закреплялась на устройстве с часовым механизмом. Запись на первых контрольных лентах была оценена в магнитных обсерваториях Ленинграда и Якутска как хорошая, и мы размечтались наладить в Нюрбе непрерывную запись колебаний земного магнитного поля, включив нашу лабораторию в общую сеть магнитовариационных станций Союза.
Соорудили для своей «Аскании» внутри помещения даже термостат — такой куб из плотно подогнанных досок с ребром 1,7 метра. Внутри установили обогреватель и реле, чтобы поддерживать постоянную температуру. Все было сделано, как говорится, по уму.
Но тут начались неприятности. Прежде всего обнаружилось, что в этом месте магнитную станцию устанавливать нельзя. Как и приборы для магнитных измерений. Расположенные вблизи службы аэропорта, они создавали сильные магнитные помехи за счёт блуждающих электрических полей от моторов постоянного тока. Причём помехи были временами настолько сильными, что не давали никакой возможности работать. Положение стало безвыходным.
Ситуацию разрядили начальник Нюрбинского авиаотряда Кузаков и пацаны из недалеко расположенного пионерлагеря. Первый задумал поставить в этом месте локатор и отобрать домик для обслуживающего персонала. Вторые наведались в домик во время очередного моего отсутствия и поразбивали там всё, что только им было по силам. От магнитовариационной станции остались одни, что называется, ошметки, пригодные разве что для сдачи в металлолом, и от измерительных приборов тоже одни футляры и корпуса.
Первый блин, как говорит пословица, получился комом. Но зато был приобретён бесценный опыт. Стало ясно, что магнитную лабораторию надо держать подальше от аэропорта и вообще от посёлка. Но просто так уходить с этого места и за так отдавать домик Кузакову не хотелось. Я пожаловался на него в райком. Там состоялось заседание, на котором наш конфликт дотошно рассматривался. Домик оставили за Кузаковым, но обязали его построить такой же в другом месте. Надо отдать ему должное — он построил точно такой же домик. На этот раз мы выбрали место в 5 километрах от Нюрбы, в лесочке на берегу Вилюя. В 1959 году мы уже его обживали. Экспедицией были построены, кроме того, жилой домик, землянка для электростанции и две десятиместные палатки под камнехранилище.
