Ибо по тракту пёрла чёртова уйма кавалеристов. Все кавалеристы Франции на всех лошадях Франции. С пиками, саблями и палашами. В синих мундирах, зелёных мундирах, белых и бурых. С плюмажами, блестя золотым и серебряным шитьём, тряся ментиками и ташками.
Солнце сверкало на металлических деталях, превращая тракт в реку сияния.
И вся эта компашка пёрла по направлению к Лёгкой роте Южно-Эссекского полка.
— Спаси, Господи, Ирландию… — повторил Харпер.
— Назад! — заторопился Шарп, — Назад!
Назад, на северный конец моста. Не лучшее решение, но оно давало Шарпу время собраться с мыслями.
С мыслями о чём? О смерти?
Делать-то что?
Генерал Эру довёл отнюдь не всех своих конников. Долгий ночной марш выдержали две тысячи кавалеристов. Картина, представшая их взорам в долине, воодушевления не вызывала. Форт Сан-Мигель пылал, как огромный костёр, а элитная рота гусар улепётывала от замершей на мосту горстки красных мундиров и зелёных курток.
Именно горстки, в чём Эру убедился, прощупав внимательным взглядом противоположный берег. Ни артиллерии, ни конницы, да и пехоты — два жидких рядка, запершие северный край моста, и россыпь стрелков по бокам, изготовившихся пощипать фланговым огнём любую кавалерийскую атаку на мост.
Вот и всё, кто отделял генерала Эру от его победы. Два ряда красномундирников и кучка кузнечиков. «Кузнечики» — так в армии Его Императорского Величества звали этих назойливых зелёнокурточных насекомых.
Эру пораскинул мозгами. Атаковать в лоб глупо. На узком мосту первый же залп бросит под ноги скачущим раненых и убитых лошадей. Атака захлебнётся. Нет, пожалуй, лучше будет пулями сбить с них спесь и поубавить в числе, а затем натравить польских улан.
Пехота ненавидела улан. Эру обожал.
Первым делом он вызвал к себе драгунского полковника. Драгуны, как род войск, представляли собой пехоту, посаженную для мобильности на лошадей. Кроме длинных палашей, они вооружались карабинами[3], и у Эру таких молодцев насчитывалось триста человек.
— Спешьтесь, — приказал полковнику Эру, — и цепью выдвигайтесь к реке. Прижмите к земле мошенников.
Огонь драгунов заставит стрелков залечь, а красномундирников — спрятаться за ограждение моста. То есть, забиться в те щели, где Эру и желал их видеть.
— Хотите, чтобы мы взяли для вас мост? — осведомился полковник.
— Вы? Нет, — ухмыльнулся Эру.
Для штурма моста у него есть поляки.
Драгуны выбирались из сёдел, вверяя коней заботам гусаров. Эру подъехал к уланам. Поляки носили особенную форму: синие колеты с красной грудью, на головах — конфедератки с квадратным верхом. Отборные роты, на одну из которых пал выбор генерала, отличались от остальных белым эполетом на одном плече. Эру по пути разжился у не задействованных в атаке улан пикой. Узкий стальной наконечник, насаженный на трёхметровое ясеневое древко не производил впечатления грозного оружия, но Эру однажды был свидетелем того, как улан на полном скаку отхватил пикой верхушку сваренного вкрутую яйца, а яичная рюмка и не шелохнулась.
