— Там нет французов! — сообщил он.
— Ни единого, сэр, — поддакнул Харпер.
— Лягушатники, сэр, они и есть лягушатники, — настаивал Шарп, — Покуда хоть один из них топчет грешную землю, я бы не спешил клясться, что они здесь не появятся.
— Но бить бутылки, Шарп! — укорил Таббз, — Доброе вино, очень доброе вино, и, вне сомнения, чья-то частная собственность. Об этом вы подумали?
Он сердито сдвинул брови, но, видя, что его гримаса не произвела на стрелка желаемого впечатления, попробовал зайти с другого бока:
— Дверь-то в цейхгауз заперта, а? Разве этого не достаточно?
Шарп вздохнул:
— Не поручусь за ваших парней, сэр, но моих висячий замок едва ли задержит дольше, чем на полминуты. Сержант!
— Сэр?
— Бутылки вынести и бить на мосту, — мощёный камнем пол цейхгауза был заметно ниже уровня земли, и Шарп не желал давать своим бойцам шанс надраться, лакая выпивку по-собачьи, с карачек, — Живо!
Таббз испустил тяжкий вздох, однако перечить не осмелился. Он был интендантом, то есть человеком сугубо штатским, несмотря на шитый серебром синий мундир и чин майора. Люциус Таббз снабжал армию оружием и боеприпасами, сам пороху не нюхнув ни разу, тогда как темноволосый, исполосованный шрамами воин рядом с ним довольно повидал сражений на своём веку. Военную карьеру капитан Ричард Шарп начинал рядовым, и в офицеры смог выбиться лишь благодаря тому, что был хорош, пугающе хорош в ратном деле, и Люциус Таббз (хоть и не признался бы в том ни за какие коврижки) побаивался капитана Шарпа. Побаивался, пожалуй, даже больше, чем всех французов на свете.
— Сержант? — окликнул Таббз Харпера, нехотя спускающегося со стрелковой ступени, — А мы не можем сохранить пару-тройку бутылочек? Для медицинских целей?
Робко покосившись на Шарпа, Таббз пролепетал:
— Разве не учит нас Писание употреблять «…немного вина ради желудка твоего и частых твоих недугов»?
— Ну, ради моего желудка, так и быть, — чуть смягчился Шарп, — Две дюжины бутылок, сержант, занесёте ко мне в комнату.
— Две дюжины, так точно, сэр! — быстро сказал Харпер, скатываясь по лестнице.
— Две дюжины? — жалобно повторил Таббз.
— Видите ли, майор, когда речь заходит о спиртном, — пояснил Шарп, — у сержанта Харпера становится худо со счётом. Будьте покойны, шесть дюжин бутылок окажется в моей комнате, и столько же будет растыкано по укромным углам. Не прикажи я избавиться от остального пойла, ребята, чего доброго, решили бы, что попали в паб. А это не паб. Нам ещё работать.
