Шарп пробежал внимательным взглядом выбеленную лунным светом местность за рекой, приметив метрах в двухстах ферму. Двор, окружённый крепкой оградой; башенка над воротами. Отличная позиция для батареи. Артиллеристы пробьют в заборе бойницы и, неуязвимые для ружейного огня, парой залпов раскатают Сан-Мигель по камешку, после чего из оливковых чащ выберется пехота, и как прикажете тогда оборонять мост? Стоп, сказал себе Шарп, какие атаки, какая оборона? Дороги под неусыпным надзором партизан. Если лягушатникам взбредёт на ум прогуляться сюда, гверильясы предупредят союзников, и у Шарпа будет день на то, чтобы вызвать из Саламанки подмогу.
Да только не понадобится. Через неделю их тут сменит испанский гарнизон. У Таббза неделя на то, чтобы перебрать мушкеты, и с какой радости французы именно на этой неделе пожалуют сюда? Ни с какой. Работёнка и впрямь не бей лежачего.
— Не пойму, зачем им посылать в Сан-Мигель аж целого интенданта в офицерском чине? Десятник бы не справился? — мимолётом подивился Шарп, косясь на стоящий во дворе форта фургон Таббза, приготовленный для перевозки оружия.
— «Им», сэр? — усмехнулся Харпер, — «Им» ни к чему. Майора Таббза сюда откомандировал майор Таббз. Улавливаете, что я имею в виду?
— Не очень.
— Пять тысяч ружей, сэр. Из пяти тысяч часть майор забракует. Так? Никто не будет проверять, на самом ли деле забракованные ружья неисправны, никого не колышет, куда денется некондиция. Так? Так на так даёт увесистую денежку. Угадайте, в чей карман?
— Таббз плутует?
— Кто без греха? По прикидкам Мак-Кеона, где-то половина оружия уйдёт налево. Даже по шиллингу за штуку сумма вырисовывается достаточная, чтобы самая злая совесть уснула.
— Чёрт, а я об афере ни сном, ни духом, — подосадовал Шарп.
— Откуда вам знать-то. Мне Мак-Кеон на ухо напел, — утешил командира ирландец, — Забавный молодчик этот Мак-Кеон. Он, оказывается, тянул солдатскую лямку в Индии. С вами, говорит, пересекался.
— Говорит.
— А ещё он болтал, будто вы в одиночку крепость взяли?
— Чего по пьяни не сболтнёт шотландец…
— Пьян или трезв, за подробностями отослал к вам.
Шарп скривился:
— Слушай, Патрик, я понимаю, куда ты гнёшь. Длинная военная байка отлично коротает часы караула. Во сколько тебя сменят?
— В два утра, сэр.
Шарп резко развернулся и пошагал к лестнице. Харпер буркнул ему в спину:
— И вам спокойной ночи, сэр.
Шарп помешкал у спуска, затем вдруг возвратился:
— Неспокойно мне, Пат.
— Почему, сэр?
