— Сьере герцог просит вас прийти к нему на совет.
— Когда?
Солдат, прищурившись, смотрит на солнце, потом выдаёт:
— Через час.
— Буду.
Пехотинец вновь кланяется и исчезает. Интересно, по какому поводу собираемся?.. А повод очень вкусный и интересный. Оказывается, наши дозоры засекли большой обоз тушурцев в полудне пути от Сырха. Порядка двух сотен телег. Знать бы ещё, что там. Но что бы ни было — пригодится. Решаем, кого послать. Делаем это, чтобы никому не было обидно, жребием. Так что определяемся быстро, и уже к вечеру солдаты уходят на дело, исчезая в лесу. Утром проверяем наши камнемёты. В земле попадается достаточно камней, поэтому с боезапасом проблем нет. На тканевую пращу, уложенную в гладкий желоб, укладывают большой, килограмм на восемьдесят, булыжник. Противовес уже выверен и закреплён.
— Толкай!
И с натугой воины налегают на раму. Неуклюжее сооружение со скрипом катится по дороге, наконец, замирает у частокола. Расчёт из мелкопоместных воинов суетится, выверяя прицел. Загоняют деревянные клинья под раму, колдуют с грузом на обратной стороне ложки. Потом отбегают в сторону, и главный из них кувалдой выбивает стопор. С гулом длинный рычаг поворачивается вокруг своей оси, камень с визгом прокатывается по смазанному маслом желобу, описывает дугу, и в высшей точке срывается с пращи и устремляется к стене города. Сухой треск, сноп искр, облако пыли. Вижу, как возле машины начинается суета. Снова уходит вниз рычаг, добавляют груз, укладывают камень. Опять разбегаются солдаты, лязг кувалды. Треск! Ба-бах!!! Булыжник ложится точно в центр ворот. Окованные бронзой створки вздрагивают, от них летит пыль, клубами вспухает на земле. Герцог довольно улыбается, затем трогает коня. Расчёт больше не стреляет. Все ползают по требучету и проверяют его целостность. Мы приближаемся вовремя — осмотр закончен. Дель Саур не слезая с коня интересуется:
— Всё в порядке?
Командир катапульты, рыцарь из мелкопоместных, довольно кивает:
— Сделано на совесть, сьере. Думаю, что если начать стрелять нормально — проблем не будет.
Урм смотрит на меня, и я незаметно для остальных на мгновение прикрываю глаза. Герцог рокочет:
— Тогда приступайте. Пусть они боятся открыть ворота, чтобы не попасть под обстрел.
Рыцарь довольно кивает, и его солдаты начинают суетиться, заряжая машину по новой. Мы трогаем коней. Теперь нам нужно вернуться к плотине. Работа там кипит, и… Неожиданно приятный сюрприз — к вечеру река свернёт в новое русло! Правда, рабы еле шевелятся, потому что надсмотрщики не дают им ни минуты отдыха, но нам то что до этого? Внезапно ловлю колючий взгляд. И это — не пленник, как ожидалось. А кто — то из рыцарей. Не подаю виду, что чувствую эту ненависть, словно слишком увлечён тем, как работают пленники. Кто же это там такой глазастый?.. Ладно. Спрошу потом у своих ребят. Мой десяток охраны едет позади нашей кавалькады главных командиров. Наверняка срисовали тёмную личность… Кстати, задумка с госпиталем себя полностью оправдала. Большая часть раненых, вопреки рёсским прогнозам стала на ноги. Лекари оказались опытными и грамотными, и те, кто у них лечился, остались довольными. Ну и мы, фиорийцы, держим своё слово — им дана защита. Ещё оба получили по личному возу. Что старик, что молодой. Пожилой живёт с внучкой, а чтобы у него было больше времени заниматься с народом, выделили ему из добычи молодую женщину, которая ведёт его хозяйство и приглядывает за девочкой. Молодой же лекарь, поставив себе лубки на переломанную ногу, в основном пока занимается снадобьями. Впрочем, частенько оба медикуса ссорятся, не находя общих взглядов на то, как лечить того или иного воина. Но, в конце концов, приходят к общему мнению. Во всяком случае, наши ряды пополнились сильно. Естественно, что двоим людям уследить за всем просто невозможно физически, и потому есть и те, кто не выжил. Но никаких претензий к лекарям у людей по этому поводу нет. Всё и так видно. Да и переживают оба по поводу каждого умершего так, словно это их родные. Оказывается, лекари здесь дают клятву. Нечто вроде нашей, земной Гиппократовой. И нарушить её для них немыслимо…
