согласны; приход иноверца взорвал бы студию. Нет, перемены на канале случаются: сначала была полная эйфория, а ко времени назначения нового кабмина заметную популярность обрело слово «катастрофа». Но радость единомыслия не блекнет; в частности, остаётся неизменной общая убеждённость ведущих и гостей студии, политиков и комментаторов, что Россия их враг номер один, враг коварный и неумолимый. Аргументы в пользу этой аксиомы не приводятся, потому что не нуждается аксиома в аргументах. И раньше видел я в украинских медиа сколько угодно свирепой антироссийской и антирусской пропаганды, но такого дрожащего от искренности унисона прежде всё-таки не бывало. Само собой разумеется, все дежурные чурания («мы не против России, мы не против русских») на описываемом канале в нужные моменты произносятся, а «Хто не скаче, той москаль!» и уж тем более «Москалей на ножи!» на нём не кричат — они же интеллектуалы... Такое кричат люди попроще; те в телевизорах не выступают, а только их смотрят — не всем же быть интеллектуалами.
Понятно, почему они каждые пять минут требуют запретить трансляцию русских телеканалов («ежедневный укол в голову русскоязычным»). Не из-за того, что те говорят о Майдане, да и вообще об Украине, недостаточно восторженно, — это ж хорошо, когда тебя ругает твой супостат! — а из-за того, что говорят о ней
мало
. До последних дней, когда на Украине всё посыпалось и она заняла ведущие места в российском вещании, здешнее ТВ поминало её совсем не часто, а это невыносимый удар по базовой мифологеме: кто ж ты такой, если тот, на всё более злом отталкивании от кого ты
строишь свою нацию
, о тебе так мало думает?
Россию очень есть за что критиковать; наверно, её можно и ненавидеть, хотя христианам это, говорят, не рекомендуется. Но делать из фобии главную суть, извините, дискурса — как-то уж очень непродуктивно. Чужих к дискуссии они не приглашают — их право. Но не так уж много ума и честности нужно, чтобы самим спросить у себя: это Россия сделала так, чтобы Украина оказалась чуть не единственной страной мира, где экономика за последние двадцать лет не выросла? Это Россия заставила украинский «политикум» все годы независимости монотонно обсуждать одну и ту же проблему: на кого бы перевалить все заботы о собственном будущем — и
хотеть в Европу
? Это Россия избрала для Украины стратегию «ласковое теля двух маток сосёт» — стратегию, которая просто по законам природы не может кончиться иначе, чем кончилась для Киева? Ответы на подобные вопросы чрезвычайно просты, и нам не следует навязывать эти ответы нечужим нам соседям — пусть сами разбираются.
