— Прощайте, леди, — кивнул Дагон, после чего откланялся и с поразительной легкостью взлетел в седло. — Рад был встрече. Сожалею о том, что не смог вас отговорить.
— Было приятно познакомиться, — поспешила закруглиться я и, отвернувшись, быстрым шагом двинулась к переправе, чувствуя на себе его пристальный взгляд.
Мост, к счастью, пустовал. И пустовал, судя по всему, давненько: на дороге ни свежей выбоины, ни следа от колес. Кажется, тут дня три никто не проезжал. Впрочем, оно и к лучшему — ни на кого не нарвусь. А впредь вообще буду сначала посылать вперед Лина и только потом осторожно выглядывать из-за кустов — второе такое испытание для моих несчастных нервов будет, пожалуй, излишним. Думаю, стоит начать сочетать ослиное упрямство с разумной осторожностью, как и советовал Дагон — чтоб ему пусто было! — иначе в один прекрасный день я все-таки оплошаю и на чем-нибудь проколюсь. И тогда прощай, мое инкогнито!
Когда я ступила на доски, с грустью поглядывая на противоположный ужасно крутой берег, на котором мне придется примерно с полчаса переть свой мешок исключительно в гору, позади раздался какой-то невнятный шум. Я беспокойно поежилась, искренне надеясь, что у шейри хватило ума прошмыгнуть на ту сторону раньше, но непонятный шум повторился, поэтому пришлось с недобрым предчувствием обернуться. Больше из-за того, что шум этот вдруг стал напоминать отголоски яростной драки и как раз к этому времени распался на звуки нешуточной борьбы и визг двух сцепившихся друг с другом зверей.
Мне стало совсем нехорошо, в груди что-то противно сжалось от ощущения грядущих неприятностей. А потом и похолодело, мигом приморозив все надежды на благополучный уход. Потому что в одном из голосов я неожиданно признала голос Лина, который, как оказалось, все время следовал за нами по пятам, а во втором — ну так я и знала! — воинственный писк того самого мерзкого хорька, который мне ужасно не понравился.
Как это некстати…
Когда же из-за деревьев, прямо под ноги испуганно отпрянувшим коням выкатился истошно верещащий, покрытый густой пылью комок, я вовсе примерзла к месту. Оттуда шерсть летела клочьями, то и дело доносилось ненавидящее рычание и злобное завывание сразу на два голоса. Вокруг столбом взвилась пыль. Изнутри кто-то шипел и яростно плевался. Но когда комок наконец распался, явив остолбеневшим взглядам вздыбленного черного кота и такого же вздыбленного грызуна, я застонала уже в голос: все, это конец. И все наши грандиозные планы остаться неузнанными полетели коту под хвост. Причем в буквальном смысле слова.
