Игрок | страница 50
Признаться, в чудеса я никогда не верила. Хотелось, конечно, но как-то так сложилось, что возможности не было убедиться в том, что они действительно существуют. И даже попав сюда, я как-то не до конца сознавала, что этот необычный мир полон магии и удивительных открытий. Однако сегодня, с изумлением следя за тем, как на лапах шейри образуется новая кожа, а недавние раны стремительно исчезают, я неожиданно поняла: этот мир действительно необычен. И в нем действительно существует нечто такое, во что я, к своим двадцати пяти годам, почти перестала верить.
— Магия… — зачарованно прошептала я, следя за тем, как быстро поправляется кот.
— Магия, — довольно мурлыкнул шейри, по очереди оглядывая совершенно невредимые конечности. — Кто бы мог подумать… сработало! Хотя я всегда считал, что на меня не подействует.
— Почему? — удивилась было я, но тут же вспомнила, КОГО именно держу на руках, и спохватилась: — Елки-палки… и правда! На тебя же вроде магия не действует! Выходит, не вся?
— Выходит, — задумчиво согласился кот и легко спрыгнул на землю, после чего прошелся для верности взад-вперед, подпрыгнул на пробу, потом расплылся в совершенно довольной улыбке и, усевшись напротив, выжидательно на меня уставился.
— Что? — отчего-то забеспокоилась я, осторожно закупоривая драгоценный пузырек.
— Береги ее. Кровь, я имею в виду. Не вздумай продавать или менять на краюху хлеба.
— Да я и не собиралась.
— Она цены не имеет, — очень серьезно сказал шейри, следя за тем, как я бережно убираю драгоценный сосуд обратно в мешок. — За один этот пузырек тебе отсыплют столько ларов, золотом естественно, сколько сможет поместиться в твою котомку.
Я замерла, машинально подсчитывая цену, и тихо присвистнула.
Ничего себе! Айна говорила, что простые крестьяне оперируют деньгами уровнем не выше лата. Причем, как правило, серебряного — золотые латы можно было встретить лишь у зажиточных старост или неплохо зарабатывающих на своем деле деревенских кузнецов. На один медный лат можно было купить краюху хлеба… не самого лучшего, правда, но все равно. На десяток медяков — вполне пристойно пообедать в захудалой харчевне где-нибудь на границе Валлиона. Простенькое платье без вышивки бедная девушка могла приобрести в соседнем городе всего за пять-восемь латов, а если речь шла о каком-нибудь особом случае типа свадьбы или помолвки, то счет уже шел к серебряному. Реже — к одному или двум, в том случае, если она — дочка деревенского старосты. В отношении оружия дело было гораздо сложнее. Для небогатых крестьян простенький нож можно было сторговать в пределах одного серебряного лата. Если же речь шла о воине, то за приличный кинжал ему пришлось бы раскошелиться на целую лиру или даже три. Разумеется, серебряную, если, конечно, у воина имелось чувство собственного достоинства. Для знати ножи особым образом украшались и стоили, конечно, на порядок дороже. А очень хорошие ножи, которые даже из отменных вояк далеко не каждый мог себе позволить, доходили до десятка золотых ларов. Мечи, соответственно, стоили еще больше, а уж кони — товар штучный и невероятно дорогой — порой обходились своим владельцам в полсотни ларов. Так что, переводя озвученную котом сумму, можно было с уверенностью сказать, что после продажи пузырька я могла в одночасье превратиться в крайне состоятельную особу, потому что сотен пять-семь в мой мешочек — я снова прикинула размеры — наверняка бы вошло. А на эти средства можно безбедно жить где-нибудь в провинции не один год.