— Все-таки разбили мост, сволочи, — откуда-то сбоку подошел давешний капитан-сапер и мрачно посмотрел на реку, — теперь только паромами возить. А вы чего? Куда делись? Один раз прилетели, постреляли и все, дорогу забыли? — зло спросил он.
Виктору на этот справедливый упрек ответить было нечего. Он бы мог рассказать, что лететь или не лететь, это не от него, Виктора, зависит. Будь его воля, он бы прилетел и прикрыл. Вот только у командования зачастую есть свои резоны, и свои приказы и что самолетов в полку мало, как и бензина. Но говорить он этого не стал, только стыдливо отвел взгляд в сторону и неожиданно увидел мертвых. Они лежали ближе к дороге, десятка два тел, вперемешку и военные, и в гражданской одежде, все лежали рядом.
Капитан увидел его взгляд и пояснил. — Это при бомбежках побило народ. Сперва хоронили, а теперь и некогда, — он снова уставился на реку, прикидывая размеры ущерба, а потом неожиданно спросил, — Кстати, а почему ты до сих пор на этом берегу? Жить надоело?
— Так за мной прилететь должны, — угрюмо ответил Виктор, — или техники приедут "Як" эвакуировать, с ними переправлюсь.
— Эх, молодость, оптимизм и вера в людей, — хмыкнул капитан, — Ладно, сам разбирайся, некогда мне еще и с тобой возиться. У меня тут своя жопа, — с этими словами он быстро зашагал к переправе. Туда же, нагруженные инструментом и бревнами уже спешили саперы – восстанавливать разбитое бомбежкой. Переправа должна работать.
Он ждал до самой темноты. Налетов больше не было, но вокруг частенько ухали снаряды – немцы били по переправе. С севера слышался треск пулеметных очередей, мелькали далекие огоньки трассеров. Виктор до последнего надеялся, что с того берега все же приедет трехтонка с Жоркой и оперативной бригадой техников полка. Но время шло, а никто так и не приехал. На левый берег уходили войска, беженцы, а на правый не спешил никто.
Совсем рядом мелькнула тень, и он услышал знакомый голос капитана, — Летчик, ты почему все еще здесь? Ты еще здесь? Вот дурак, — наверное капитан разглядел узнал его по реглану и по белеющей повязке, — Сейчас паром будет, давай, переправляйся. Немцы уже близко. Говорили, до них километров пять или шесть.
— Так близко, — удивился Виктор. — Тогда я действительно, наверное, пойду. Спасибо. Только что с самолетом делать? — неожиданно вспомнил он, — Он, конечно, побит крепко, но все равно думаю можно починить.
— О, проспался-таки! — в голосе сапера послышались ехидные и одновременно сочувственные нотки, — вспомнил про самолет? Я всегда говорил вашему брату – не умеете пить спирт – пейте воду. И закусывайте ее картошкой. Откуда я знаю, что тебе делать с твоим самолетом.
