Без лишних слов он принялся ее целовать. Губы у Ани оказались горячие нежные и она сразу задрожала, когда он ее обнял. Они целовались сидя на корточках под плетнем. Близость женского тела, запах цветущих лип и поздней черемухи одурманил голову. Виктор захотел ее прямо здесь и сейчас. И плевать, что у нее двое детей и муж на фронте, что за стенкой дома невестку ожидает злая свекровь. Это не имело никакого значения.
Он судорожно принялся расстегивать на ней кофту, пытаясь добраться до груди. Под кофтой оказалось повязанное вокруг полотенце. Он сдвинул его вниз и наконец нащупал искомое. Груди у нее оказались большими горячими и удивительно упругими. Раньше, в прошлой жизни, он никогда таких не встречал.
— Не здесь, не здесь, — зашептала Аня, когда он начал задирать не ней юбку, — увидят.
Она встала и, схватив его за руку, повела к большому сараю. Там оказалась непроглядная темень, сильно пахло свежим сеном и немного пылью. Виктор почувствовал, как ее руки расстегнули его брючный ремень, и вовсю орудовали над пуговицами шаровар. Он тоже, путаясь в завязках, попытался снять с нее юбку, но никак не получалось. Аня тихо засмеялась его бесплодным попыткам и, шурша сминаемым сеном, скользнула в сторону, а Виктор обнаружил, что его шаровары и трусы уже находятся где-то на уровне лодыжек. Она принялась быстро раздеваться, бесстыдно обнажая белеющее в темноте тело, а затем, с довольным смешком, увлекла его вниз, на себя. Сено кололо голые ноги, ногти Ани царапали ему спину, но Виктор не обращал на это никакого внимания. Он наконец дорвался до женского тела.
Однако, долго это не продолжилось. Через пару минут Виктор, захлестнутый удовольствием, захрипел и обмяк. Аня разочарованно протянула:
— Ну ты быстрый…
Снова зашуршало сено, и она принялась вытирать живот его шароварами.
— А бабы болтали, что летчики о-го-го… — в ее голосе сквозила обида, — а тут обычный скорострел.
Несмотря на блаженно разливающееся тепло удовольствия, Виктор почувствовал, что у него начинают гореть от стыда уши.
— Погоди ты, — хрипло ответил он, — сейчас наверстаю. Воздержание долгое было… — Виктор потянулся к ней, пытаясь снова подмять под себя, но Аня отстранилась.
— Стой, — прошептала она, — черт, да не шурши ты.
Она вслушивалась в окружающую темноту, а потом принялась суетливо одеваться.
— Вот же карга старая, — услышал Виктор ее недовольный голос. — Вот же неймется ей кровопивце. Когда же она, прости господи, окочурится. Ты смотри, — тихо сказала она, — ты обещал. Я скоро вернусь. Обожди пока, только подальше отойди, в уголок.
