Начался очередной полет к линии фронта. В небе была сильная облачность, пришлось идти под облаками на высоте полтора километра. В таких условиях эшелонирование невозможно, они лишь заняли высоту чуть повыше "Илов", под самой кромкой, разделившись на две группы. Погодные условия были дрянные, земля еле просматривалась, и Виктор невольно забеспокоился. В таких условиях ударить по своим войскам – плевое дело, да и "мессера" могут появиться в любой момент, заранее их не увидишь. Однако над линией фронта оказалось большое "окно", земля оказалась видна как на ладони и штурмовики сходу пошли в атаку.
Неожиданно сильно заработала вражеская зенитная артиллерия, десятки огненных пунктиров потянулись к самолетам. Кажется, заглядись на них – и тебя прошьют насквозь. Виктор дал ногу, уводя самолет от неожиданно близко пролетевшей трассы и обеспокоенно оглянулся на ведомого. Пищалин был на месте, усиленно крутил головой в разные стороны. Наверное, он недоумевал, откуда в небе взялись эти разноцветные, оранжевые, серые, коричневые, желтые шары. Под такой сильный зенитный огонь он попал впервые.
Штурмовики отбомбились успешно, покрыв черными разрывами весь передний край. Сбросив бомбы, они сразу пошли в разворот с набором высоты. Немецкие зенитчики, притихнувшие после бомбежки, снова принялись свирепствовать, настала очередь сбрасывать свой груз истребителям. Виктор направил самолет к земле. Внизу росли клубы дыма, хорошо хоть пыли не было, а то разглядеть что-либо было бы вообще невозможно. Сверху он увидел позиции зенитной батареи, активно ведущей огонь. Может это была игра воображения, но ему показалось, что он наблюдает, как из тонких стволов вылетают облачка дыма и суетится расчет, подавая боеприпасы.
Он загнал обнаруженные зенитки под капот и, сбросив бомбы, заложил боевой разворот, беспокоясь только, чтобы не отстал ведомый. Но Пищалин уверенно висел сзади, бомб под его крыльями уже не было. Чуть в стороне вынырнула еще тройка "Яков" и они вновь заняли свои позиции над штурмовиками. С земли продолжали вести огонь, но уже далеко не такой яростный. Стреляли, скорее, больше для самоуспокоения. В сопровождении редких разрывов зенитных снарядов, группа спешно отходила домой….
— Ну что, Артем, — насмешливо спросил Виктор после посадки, — много немцев бомбами убил?
Тот побледнел, забормотал что-то маловразумительное. — Да я и не видел ничего, — выдавил он в конце концов. — Вижу, ты бомбы скинул и я тоже сбросил.
