Катюша молчала.
Вот и Лида теперь советует выйти замуж за Ходжахмета.
Даже Лида — Лида, у которой на ее глазах убили мужа. Любимого мужа, а саму — изнасиловали… И потом заставляли показывать шпагаты и растяжки перед этими жирными ублюдками, перед этими извращенцами… Так даже и Лида, и та сдалась, считая, что удел женщины — это подчиняться условиям жизни, подчиняться судьбе и приспосабливаться, подчиняясь победителю, насильнику. Удел женщины — не быть Зоей Космодемьянской, не жертвовать собой ради химер верности, а спасать свою жизнь и жизнь своих детей, отдаваясь победителю. Даже Лида — и та теперь вот советует выходить за Ходжахмета.
И сама Лидка мечтает выйти за кого-нибудь из этих чертей.
Несмотря на то что они убили ее мужа и саму ее изнасиловали у него на глазах, перед тем как его головой в горящий камин… И Лида простила им это и ради своей дочери готова выйти замуж за черта.
Катюша вдруг вспомнила фильм «Русский бунт» с Машковым и Маковецким.
Там одна ради ребеночка своего простила Пугачеву убийство мужа и сама под Пугачева легла — позорной наложницею легла под самозванца, под вора и разбойника, с которым ее благородный муж сражался и от руки которого погиб, а чем кончилось? Убили ее ребеночка пугачевские дружки, и не вступился за ребеночка Пугачев… И саму ее потом тоже убили… А Машенька Миронова верна была Гриневу своему и не отдалась, не поддалась давлению Судьбы и обстоятельств — и в конце была вознаграждена.
Так где же правда?
Правда у Лиды?
Или правда в фильме с Машковым по мотивам «Капитанской дочки» Пушкина?
Лида тоже молчала.
Задумчиво наблюдала, как русский мальчик по имени Хамид, который по инерции иногда еще откликался на имя Витя, длинным сачком вылавливал с поверхности бассейна опавшие в него листья.
— Ну что, Алжирец за тобой все еще подглядывает? — спросила Катя.
— А? — очнувшись от каких-то своих мыслей, переспросила Лида. — Алжирец? Нет, не знаю, но после того нашего разговора камеры, по-моему, реагировать на мою физкультуру перестали.
— А давай теперь попробуем! — предложила вдруг Катя.
— Что?
— А ты сядь на шпагат, но сперва шароварчики сними, а потом сядь на шпагат, а мы и посмотрим, завертится вон та камера или нет?
Катя лукаво и не моргая глядела на Лиду.
Лида удивленно захлопала ресницами.
— Мне? Снимать шаровары?
— Эй, это, как там тебя? Витя, Хамид, чтоб тебе, а ну брысь отсюда, чтоб я тебя больше не видела! — прикрикнула Катя, обернувшись в сторону мальчонки с сачком.
