А потом, одиночество и отсутствие стремления собираться в кучу — это и есть признак силы.
Тогда как принадлежность к тусовке есть признак слабости.
Приходить в некий клуб, сама формальная принадлежность к которому косвенно подтверждает тот статус, что на самом деле дается только Богом.
Идея сбиться в кучу — авось здесь за меня вступятся, если что, — это шакалья идея… А если худых времен не настанет, то здесь можно душевно компенсировать свои сомнения относительно собственной никчемности.
Ведь члены всех этих творческих союзов тешат и лелеят свои комплексы, создавая тусовку по законам: всяк сюда входящий, всяк допущенный сюда бартером тешит и взлелеивает Я своего товарища по тусовке. Ведь это вроде как место для избранных, а раз я здесь, значит, и я, и мой сосед как бы значимые люди. И он, признанный мною, должен признавать и мою гениальность.
Шерочки и машерочки…
В общем, тусовка, творческий союз — это стая бездарностей, собравшихся для того, чтобы коллективом доказать обратное: то, что они не бездарности, а весьма нужные обществу люди.
А истинный мастер не нуждается в формальном подтверждении своего статуса.
Поэтому можно с уверенностью утверждать, что среди членов Союза мастеров нет.
Вернее — не было.
И рыдать по поводу бывших обитателей особняка на Шпалерной, которые потом, разделившись по национальному признаку, обитали на Желябова и на Невском, рыдать по поводу их утраты — право, не стоит.
— Ну вы даете! — хмыкнул Мельников. — А чем теперь занимаетесь?
— Вот, котлован рою под минарет, — ответил Баринов, — у нас соревнование с молдаванами, с теми, что на Исаакиевской теперь роют.
— И что за соревнование? — поинтересовался Саша.
— А кто дольше продержится, — ответил Баринов, — ведь рано или поздно все равно за срыв и за саботаж расстреляют.
— Почему? — удивился Саша. — Разве молдаване способны саботировать?
— А разве возможно построить на питерском болоте колонну выше монферрановской? — вопросом на вопрос ответил Баринов.
— Ну и у кого шансов больше?
— У нас, — горделиво ответил Баринов, — минарет-то должен быть выше купола, а у нас-то воронихинский пониже будет, чем у Монферрана!
— Значит, вы всерьез верите в то, что построите минареты?
— В то, что наши мы построим, — верю, а в то, что молдаване четыре штуки выше Исаакия воздвигнут, да еще из чистого гранита, — не верю.
— А что в сопротивление не запишетесь? — спросил Саша. — Считаете, что это тоже вроде Союза писателей? Типа тусовки бесталанных?
