Чему приписать это обстоятельство: случайности ли, или какому совпадению, не берусь решить, но на следующий день я в благодарность за это отслужил вторую панихиду, и с тех пор служу каждый год.
– Ну, а достоверно-то разве не известно, кто построил эту часовню? – спросил старик.
– По-моему, если говорят о старосте, то, стало быть, он, – возразил старик.
Между тем, по словам отца Булгаковского, часовня эта построена какой-то вдовой почетного звания, которая, благоговея перед памятью Ксении, соорудила ее на собственные средства и весьма часто посещала ее, время от времени совершая панихиды за упокой ее души. У этой вдовы была дочь невеста. Посватался какой-то полковник к ее дочери и было дано согласие на брак. Уже был назначен день свадьбы. Многие говорили, что это по молитвам Ксении Бог дал такого выгодного жениха генеральской дочери, за то что мать ее поставила на могиле блаженной часовню. Действительно, не напрасно было усердие матери и дочери к Ксении. Она им помогла. Жених-полковник был казнен, и брак не состоялся. Он был каторжник. Дело обнаружилось таким образом:
Накануне бракосочетания полковник отправился в казначейство, чтобы получить по какому-то документу деньги. А генеральша с дочерью в этот же день отправились на любимую могилу Ксении.
«Я сама видела, – рассказывала отцу Булгаковскому старица, – как невеста, припав к могиле Ксеньюшки, горько-горько плакала: знать чуяло ее сердце недоброе, просто жаль было смотреть».
Когда полковник вошел в казначейство, то часовой быстро подошел к казначею и что-то шепнул ему. По окончании занятий, часовой попросил казначея запереть казначейство и, подойдя к полковнику, спросил:
– А ты как сюда попал?
Тот побледнел. «Ваше благородие, – продолжал часовой, обращаясь к казначею, – арестуйте его, это беглый каторжник; я был в конвое, когда его сослали в Сибирь несколько лет тому назад».
Блаженная Ксения Петербургская
Полковник тотчас же признался во всем. Он рассказал, что действительно два месяца тому назад бежал из каторги, но это еще не все. «Когда я шел пешком в одном месте в лесу, то нагнал меня полковник и, верно, сжалившись надо мною, так как я едва передвигал ноги, позволил мне присесть. Улучив удобную минуту, я зарезал его и кучера, снял с полковника одежду, отобрал его документы, взял деньги и, сбросив трупы с экипажа, сам ускакал. Одев его форму, я явился в Петербург и выдавал себя, как видите, за полковника. Познакомившись с генеральскою дочерью, я сделал ей предложение, получил согласие и на завтра назначен брак мой с нею. Но видно Бог услышал молитву сироты-невесты и не судил мне, каторжнику, быть ее мужем».
