Блаженная Ксения в гостях у купчихи Крапивиной Что касается рассказов о Ксении, то их не перечтешь. Вот, например, что говорят:
– Мы сами испытали от Ксении великое благодеяние и многим обязаны ей.
– В чем же заключается это ее благодеяние? – спросил я у одной дамы, с которой случилось говорить о Ксении.
– Это наша семейная тайна, – отвечала она.
Я не смел настаивать и поэтому замолчал, в то время, как дама перекрестилась и с глубоким вздохом произнесла:
– Упокой, Господи, рабу Твою Ксению. Много подобных рассказов приводит и отец Стефан Опатович [2] :
«Однажды к одной помещице, фамилия которой мне неизвестна, приехала гостить ее близкая родственница, жившая в Петербурге и много слышавшая про Ксению.
Вечером гостья долго про нее рассказывала, что слышала от других.
Хозяйка, ложась спать, помолилась за усопшую рабу Ксению и заснула. Но вдруг она видит во сне, что Ксения ходит вокруг ее дома и поливает его водою. Встав поутру, она рассказала своей родственнице, которая приписала этот сон впечатлению ее рассказа.
В тот же день утром, вскоре после их разговора, в двадцати саженях от дома загорелся сарай, в котором находилось около четырех тысяч пудов сена. Дому, конечно, угрожала большая опасность, однако же он остался цел и невредим».
Далее я приведу еще несколько рассказов, а пока должен заметить, что Ксении если кто-либо давал что-нибудь, то она тотчас же отдавала бедным. Многие замечали, что если она сама попросит что-нибудь, то с тем было плохо; если же кому сама давала – тому шла прибыль во всем. Иногда ходила она и в баню, но мытье ее состояло в том, что она не снимала рубашки, влезала на полок, мочила голову, в мокрой же рубашке одевалась и выходила на улицу, несмотря ни на какую погоду, была ли то осень или зима.
Действительно Ксения отличалась железным здоровьем и никогда не хворала. Надо заметить, что, не имея квартиры, Ксения зимою и летом очень часто ночевала под открытым небом, спала в снегу, тем не менее, дожила до глубокой старости.
Как я выше уже заметил, Ксения любила двух сестер, Гайдукову и Черепанову. Однажды, зайдя к первой из них, она спросила пообедать.
Та охотно покормила ее, но Ксения, благодаря за хлеб за соль, улыбаясь сказала:
– А уточки-то пожалела мне дать; впрочем, ты ведь мужа своего боишься.
Гайдукова сильно сконфузилась, так как в печи действительно находилась жареная утка. Мужа ее не любила Ксения за то, что тот имел привычку браниться скверными словами.
