Раздался шорох, закачались ветки, которые она различала с трудом. Искорки насекомых метнулись друг к другу, будто им что-то угрожало и они хотели быть вместе. Кадия затаила дыхание, не сомневаясь, что сейчас появится тот, кого она встретила тут в прошлый раз.
Но видела она только колеблемые ветром ветки да рой искр. Затем искры разлетелись во все стороны, каждая сама по себе, точно причина их испуга исчезла.
Кадию охватил гнев — тот гнев, который она знавала в прошлом, когда оказывалась бессильной перед препятствием. Словно распахнулась дверь — и все-таки в нее нельзя войти.
Кадия медленно поднялась к колоннаде. Туман как будто успел еще сгуститься. Статуи Хранителей были словно укутаны покрывалами. И все же, спускаясь, она на каждой ступеньке поворачивалась то к одной, то к другой, протягивая к ним амулет, словно его сияние могло что-то высветить в этих стражах. Один раз она шагнула к статуе справа и коснулась пальцами холодящей поверхности.
В ней проснулась уверенность, что эти статуи скрывают какую-то тайну и она должна узнать какую. Ах, если бы только она не была такой невежественной! Глухой внутренний гнев обращался теперь на нее саму.
Вновь с мечом в ножнах Кадия прошла по улицам безмолвного города и вновь поднялась в спальню в башне. Ей не встретился ни единый хасситти, и она решила, что у них есть какие-то помещения, где они спят. И видят сны?
Она легла в постель, извлекла меч из ножен и положила рядом с собой. Глаза на рукояти не открылись, но и не закрылись совсем. Сила, возможно, дремала, но она не покинула меча.
Если в конце ночи кому-то и снились сны, Кадия к их числу не принадлежала. Хотя она вновь взялась за оружие, в душе у нее воцарился мир. Джеган совсем оправился и разделил с ней завтрак, к молчаливому, но явному неодобрению Оллы и Рунны.
Мысли Кадии занимала библиотека — та комната, где она видела много книг и свитков. Если она узнает побольше о прошлом, не удастся ли ей лучше разобраться в том, чего от нее требует настоящее?
— У наших Говорящих есть своя ткань времени, — заметил Джеган, когда она сказала ему, где думает начать поиски, — В некоторых селениях хранятся очень старые свитки. Но читать их, а затем толковать способны только они сами. У них эти знания от рождения. Так же как птенец, когда он достигает положенного возраста, вылетает из гнезда самостоятельно, так и они читают. То, что для одних остается тайной за семью печатями, для других — хранилище знаний.
