Коннор устроился на каменной скамье рядом с тропинкой. Его рубашка была расстегнута. А грудь, пересеченная твердыми мышцами, была изрезана шрамами. Шрамами, которые я узнала.
Я уже хотела вернуться назад, но поняла, что должна очистить воздух или, по крайней мере, собственную совесть перед ним.
— Как много Воинов ты думаешь, что убил?
— Я пытался отступать, — ответил он, не открывая глаз. — Но они все были настолько любезны, что оставили мне подарки, которые сама можешь увидеть.
Коннор провел рукой по покрытой шрамами плоти.
Я присела на скамейку рядом с ним, пуская солнечный свет греть мою шею и плечи. Пульс пустился в галоп, но я заставила себя следовать тому, что хотела сказать.
— О том, что ты видел сегодня утром…
Нежная теплота, которую я чувствовала, стала колющей высокой температурой, когда кровь прилила к шее и щекам.
— Эй, я не осуждаю, — сказал Коннор.
Он сложил руки за голову, подняв лицо вверх, чтобы взглянуть на меня.
— Но если мы потеряем Наследника, потому что ты не можешь удержать свои штаны, начнется ад, за который придется заплатить. В буквальном смысле.
Когда я зарычала, он рассмеялся.
— Я даже не собирался спрашивать тебя о вашем парном сближении, сладкие щечки, — продолжил он. — Ты сама начала.
Я обняла колени и положила на них подбородок.
— Я просто хотела, чтобы ты понял.
Коннор сидел. Один уголок его рта дернулся.
— Понял что?
— Что Шей, Рен и я в сложной ситуации.
— Сложной, да? — его улыбка стала шире. — Я думал, что здесь все довольно просто. Двое парней хотят заполучить тебя. Ты должна выбрать одного.
— Это не все.
Коннор прервал меня взмахом руки.
— Конечно, всегда есть вшивые мелкие детали, но все они сводятся к основному. Ты одна. Их двое. Любовь — сука.
— Прекрасно.
Я хотела и могла назвать его лжецом, но его сокращенная версия моей жизни тоже была логична.
— Послушай, дорогая, я не могу поднимать каждый камень. Я просто говорю, как вижу.
Коннор убрал каштановые волосы со своего лица. Они все еще были влажными после душа. Он уже начал загорать после нескольких дней под средиземноморским солнцем. Бронза его кожи заставила белые зигзагообразные шрама казаться неестественными на его груди.
— То есть ты имеешь в виду, что все твои потрясающие фразы — просто разговор? — я усмехнулась. — Кто бы мог предположить?
Он бросил на меня косой взгляд, но ничего не ответил.
— Знаешь, что я думаю?
Одна из его бровей поднялась.
Я наклонилась к нему.
— Думаю, что вся твоя болтовня — всего лишь способ отвлечься от единственного человека, который тебя действительно интересует.
