Быстро оглядев мизансцену, она подошла к Калигуле, призывно качая бедрами, и прижала его лицо к своему лону:
— Доминус звал свою рабу? Что ты хочешь, чтобы я сделала? Хочешь, я буду твоей госпожой? Или ты предпочитаешь, чтобы я превратилась в менаду? Ты только скажи, и я буду такой, как ты пожелаешь.
— Вот как надо разговаривать с мужчиной, — хохотнул Калигула, больно ущипнув Мессалину за многострадальную ягодицу. — Смотри и учись, еще пригодится… Знаешь, дорогая (это уже к Цезонии), я только что сосватал нашу гостью Клавдию. Этот старый шут чуть не обделался от радости, а Мессалина заполучит, наконец, себе в супруги мужчину из императорского рода Юлиев-Клавдиев. Ты счастлива, Мессалина? Это ведь мечта твоего детства, хватайся за нее обеими руками. Что-то не слышу слов благодарности!
— Только потому, что новость была слишком неожиданной. — Собравшись с силами, Мессалина подняла голову и улыбнулась своему мучителю обольстительнейшей из улыбок. Ублажать Калигулу было омерзительно до тошноты, но это был вызов, и разве могла она уступить пальму первенства какой-то Цезонии?
Медленно облизнув губы, она по-кошачьи стала подползать к мужчине, который смотрел на нее с презрительной усмешкой.
* * *
Мессалина покинула Палатин на исходе четвертой стражи. К этому времени она успела не то чтобы подружиться с Цезонией — на это не было ни времени, ни сил, ни желания, — но хотя бы убедить ее в том, что не представляет для нее угрозы. Наконец уставший Калигула заснул, и она смогла уйти домой с молчаливого согласия своей ночной подруги.
Бредя в серой неопределенности предрассветного утра, она гадала, что произошло этой ночью? Неужели Калигула говорил серьезно, и Клавдий станет ее мужем? Робкий, вечно сопливый Клавдий, о котором даже его родная мать отзывалась с полным пренебрежением и, желая кого-нибудь унизить, заявляла, что этот человек глупее даже ее сына. Неужели все, что ее ждет, это участь жены хромоногого императорского шута? Какой ужас! Лучше покончить с собой, чем позволять окружению принцепса оттачивать на себе ядовитые языки или краснеть за вечно пришибленного мужа, не умеющего вести себя в приличном обществе! Всем известно, что во время застолья он не стесняется пускать газы, портя всем аппетит!
Но если посмотреть с другой стороны, то чем он хуже других претендентов на ее руку и богатое приданое?
* * *
В атриуме ее встретила суровая Лепида, не сомкнувшая всю ночь глаз. При виде измученной дочери она молча взяла ее за руку и, приказав Порции налить полную ванну теплой воды, повела Мессалину смывать с себя ночную грязь.
