— О нет, конечно, нет, — смешалась напуганная собственной дерзостью девушка.
— Твое приказание выполнено, цезарь, — раздался в этот момент спокойный голос Макрона, кивнувшего преторианцам, и те втолкнули в императорскую ложу перепуганного до полусмерти всадника, тога которого пришла в полный беспорядок, а праздничный венок из фиалок висел на левом ухе.
* * *
— О, прекрасно! — развернулся к очередной жертве Калигула. — Как тебя зовут?
— Марк Мерул, цезарь!
— Хм… Марк Мерул… Говорят, что ты клялся драться с гладиатором, если я выздоровею. Это так?
— Пощади, цезарь! — рухнул на колени несчастный болтун, быстро сообразивший, к чему клонит император.
— Ты смеешь просить меня о пощаде? Меня? Ты ведь клялся… Кому ты клялся?
— Юпитеру. Я не мог выбрать другого бога для своей клятвы, ведь ты среди римлян все равно что Юпитер среди богов, — заюлил дрожащий Мерул.
— Вот у него ты сейчас и будешь просить разрешение от своей клятвы. Эй, кто-нибудь! Дайте этому слизняку меч и гоните на арену. Сейчас мы посмотрим, простили ли его боги. Если он сможет победить в бою, то будем считать, что Юпитер его простил, а если нет — то он всего лишь выполнит свою клятву. Пусть дерется с ретиарием, никого другого он не заслуживает. Дайте ему тоже трезубец. Я хочу видеть физиономию этого клятвопреступника, когда ему выпустят кишки.
Под истошные крики Мерула преторианцы сволокли новоявленного гладиатора на арену и, кинув ему сеть, трезубец и наплечник-галер, отошли в сторону, бесстрастно наблюдая, как к бедняге неспешно направляется срочно вызванный ретиарий.
Как ни странно, Мерул оказался не таким хлипким, как казалось со стороны. Уворачиваясь от атак ретиария, он непрестанно голосил о своей невиновности, вызывая громкий хохот болельщиков, сидевших на галерке. Казалось, что участь болтуна решена, но внезапно толстяк, дойдя до последней степени отчаяния, отшвырнул бесполезную сеть и перешел в атаку, стиснув обеими руками трезубец. Не ожидавший от безобидного соперника подобный прыти, ретиарий не успел увернуться от направленного ему в живот страшного оружия. Трибуны взвыли, когда поверженный гладиатор забился в агонии на песке, а Мерул замер посреди арены, не веря своим глазам.
Что тут началось! Зрители просто сошли с ума от восторга, умоляя Калигулу отпустить победителя с миром, и тот нехотя махнул рукой стоящему в растерянности человеку, разрешая ему удалиться. Очнувшийся от пережитого шока Мерул, не веря своему счастью, кинулся прочь под аплодисменты и улюлюканье болельщиков, подобрав забрызганную кровью тогу.
