Незадолго до смерти Мюррея 7 января 1995 года я позвонил ему и сообщил о своих планах снова выдвигаться в Конгресс на выборах 1996 года. Он очень обрадовался и одобрил мое решение. В отличие от Леонарда Рида, Мюррей любил политику хоть республиканцев, хоть либералов — в зависимости от того, что ему казалось интересным в конкретный момент. Он вникал в самые мелкие детали междоусобной борьбы, что меня лично мало привлекало. Он всегда знал всех игроков, их намерения и мировоззренческую базу. В 1992 году он вел настоящую политическую игру на выборах кандидата в президенты от Республиканской партии, поддерживая Пата Бьюкенена, который выступал против первой войны в Ираке и повышения налогов Джорджем Бушем-старшим.
В одном я уверен на все сто — если бы Мюррей был с нами во время президентских праймериз в 2008 году, ему было бы много что сказать и он бы сделал это с превеликим удовольствием. Свойственный ему оптимизм усилился бы стократно. Он наслаждался бы каждой минутой этого процесса. Он бы вершил «революцию», тем более что в ее подготовку он внес огромный вклад.
Могу представить, как его восхитил бы вид молодых людей, поджигавших банкноты Федерального резерва. Он подхватил бы лозунг, который мы так часто слышали на встречах со студентами: «Покончить с ФРС!», «Покончить с ФРС!»
Даже после окончания президентской кампании заинтересованность в разоблачении ФРС и в прекращении ее деятельности не остыла, и Мюррей был бы этому рад. Его труды получили признание. Идеи превратились в серьезные попытки провести значительные политические и экономические преобразования. Нам очень помогли его книги и буклеты для широкой публики о том, почему следует покончить с ФРС и требовать стопроцентного золотого стандарта. И продолжают помогать.
Его работы «Как государство завладело денежной системой общества», «Доводы в пользу стопроцентного золотого доллара» и «Факты против ФРС»[34] внесли бесценный вклад в дело просвещения широкой публики. Мюррей рассказывал много историй о временах «культа» Айн Рэнд[35] и его общения с Гринспеном. Гринспен в личной беседе тоже вспоминал о своем знакомстве с Мюрреем. Но подумайте, как по-разному сложились их судьбы. Оба начинали как последователи Айн Рэнд. Никто из них не стал объективистом. Гринспен избрал неверный путь. Ротбард шел по правильному пути, все совершенствуя истину о деньгах и Федеральном резерве. Гринспен стал денежным тираном и посеял семена крупнейшего финансового пузыря в истории.
