Аль-Амин и аль-Мамун | страница 23



— Старость твоя тут ни при чем, — возразил Садун. — Виной всему мой несчастный удел, ибо занятия алхимией, не говоря уж об астрологии, отнимают большую часть моего времени и требуют уединенной жизни. Я покинул близких мне людей, чтобы стать совершенно свободным. Сейчас я настолько отдалился от всех моих родных, что им не известно место моего пребывания, и если ты осведомишься у них обо мне, они ничего не скажут, а, пожалуй, еще и отрекутся от меня.

Аль-Хариш обрадовался, что разговор коснулся занятий Садуна, — значит, теперь было уместно спросить о том, что Садун сделал с куском меди, который аль-Хариш дал ему в свое время.

— Ты настолько погружен в разные науки, что забыл своего друга аль-Хариша? — начал он.

— Ничуть не бывало, — перебил его Садун. — Я никогда не забываю моего господина и сейчас хочу обрадовать его сообщением о том, что звезды покровительствуют ему: ведь мне удалось превратить кусок меди, который он мне дал, в золото — удача редкостная и удивительная…

От этих слов аль-Хариш возликовал: ведь кусок меди, который он дал богослову, был довольно велик, и если он действительно обратился в золото, то теперь можно будет дать Садуну еще один, с той же целью, и тогда он, аль-Хариш, станет богатым человеком!

Он не мог больше сдерживаться.

— Ты что, и в самом деле сумел превратить эту медь в золото? — спросил он.

Садун улыбнулся, протянул руку к своему мешку, открыл его и извлек оттуда слиток чистого золота.

— Да, мой господин! Вот кусок, который я сделал для пробы. Когда будет готово остальное, я все передам тебе.

И, вручая аль-Харишу слиток, добавил шепотом:

— Я полагаю, нет необходимости просить тебя держать это в секрете. Мне не хотелось бы… Впрочем, ты и сам все знаешь.

Аль-Хариш взял слиток и поднес его к пламени светильника, чтобы получше разглядеть. Несомненно, это было золото! И все же он опасался обмана, поскольку привык видеть повсюду ложь и лицемерие, столь распространенные в эту эпоху падения нравов и взаимного наушничанья. Пожалуй, аль-Хариш лучше любого багдадца знал об этом, — ведь в силу своего положения он владел многими тайнами. Он взвесил слиток на руке, пытаясь определить, сколько же тот весит. Заметив, что аль-Хариш не вполне доверяет ему, Садун, с легким упреком в голосе, тихо сказал:

— Не сомневайся, мой господин. Отнеси слиток завтра на базар, где торгуют золотом, и ты убедишься, что я тебя не обманываю. Впрочем, я не порицаю тебя за твое недоверие, потому что люди сейчас отвыкли от честных сделок, да и мало кто верит в успехи алхимии. Даже те, кто верит в нее, заботятся по большей части о том, чтобы обогатиться с ее помощью. Наука сама по себе их мало интересует.