Утомительное внимание окружающих порою приводило его в отчаяние, и он клялся, что никогда больше не возьмется за перо. Однако стихи шли к нему, как карта во время выигрыша, и он не мог освободиться от состояния счастливого опьянения сочинительством.
В это утро Василий вошел к нему в комнату с тою особой бережливой осторожностью, какая появилась у него теперь во время работы Антиоха.
— Князюшка, ваше сиятельство, к вам их сиятельство князь Никита Юрьевич пожаловали.
— Проси, проси, — оживившись, ответил Кантемир и без сожаления отложил почти завершенную сатиру, которую назвал "На зависть и гордость дворян злонравных". Никите Трубецкому он был рад, к тому же, как ни увлекало его сочинительство, оно и утомляло его, поэтому перерыв в работе, сделанный по причине необходимой, от него не зависящей, приносил Антиоху желанный отдых.
Он встал навстречу другу. Никита был девятью годами старше своего товарища, дослужился уже до полковника, начальство его жаловало за редкую храбрость, открытый и честный нрав, знание военного дела.
С Антиохом Никита близко сошелся в прошлом году, когда они в беседе поделились впечатлениями о книге Фонтенеля "Беседы о множестве миров". Европейски образованный, князь Трубецкой изумился, встретив в юном подпоручике-молдаванине серьезные научные интересы, знание иностранных языков, древней и новейшей словесности. Никита — один из немногих, кого Антиох познакомил со своей первой сатирой. Друг был от нее в восхищении, попросил разрешения переписать. Антиох разрешил. Сейчас он обрадовался Никите, надеясь прочитать ему готовые страницы второй сатиры.
Никита сказал:
— Я к тебе с хорошей вестью, брат! Посмотри-ка!
Он протянул Кантемиру лист, исписанный стихами.
Ничего не понимая, Антиох прочитал начало:
Не знаю, кто ты, пророче рогатый;
Знаю, коликой достоин ты славы;
Да почто ж было имя укрывати?
— Что это, Никита?
— Читай, читай!
Антиох прочитал далее:
Знать, тебе страшны сильных глупцов нравы.
Плюнь на их грозы, ты блажен трикраты.
— Чьи это стихи, Никитушка, и почему ты их принес мне так торжественно?
— Стихи посвящены тебе. Написал же их архиепископ Феофан. К нему случайно попал список твоей сатиры "На хулящих учения". Он был в полном восторге. Все допытывался, кто автор, но я утаил, не имея на то твоего разрешения.
— Архиепископ Феофан?
Кантемир не верил своим ушам. Феофан Прокопович, чья образованность вызывала изумление его отца, князя Дмитрия Константиновича, человек, которого Антиох чтил за страстную преданность деяниям Петра I, обращает слова привета ему, безвестному молодому стихотворцу! Быть того не может!
