— Неужели такое и в самом деле обо мне говорили?
— Говорили, но больше уже не говорят, теперь этому конец. Все кончилось, когда жандармы арестовали Нлемё и Нсизоа. Они схватили, их просто так, без всякого повода, арестовали, отвезли в Нтермелен и заперли в подвале супрефектуры. Их били всю ночь, а на другой день отпустили, пригрозив на прощанье: «Ступайте и расскажите всем: то же самое ожидает каждого, кто осмелится сказать, будто можно одержать верх над Баба Турой». А раньше люди открыто говорили обо всем… и о тебе тоже… Я еще возражал им: «Не может этого быть! Неужели вы имеете в виду моего брата? Вы говорите о нем так, что можно подумать, будто речь идет не о нашем Эссоле, а о самом Акомо».
— Поди сюда, мой маленький Нсимален, — сказал вдруг Эссола.
Обернувшись назад, Амугу увидел, как он подхватил малыша и посадил его себе на плечи.
— Не делай этого, братишка! — закричал он. — Ты что, в своем уме? Таскать на себе такого большого мальчишку! Да от него спасу потом не будет.
— Послушай, братец, нельзя же заставлять ребенка тащиться голышом по лесу — того и гляди, наступит на банановую змею.
— Велика важность! Мать рассказывала, что, когда я был маленький, мне не раз случалось наступать на какую-нибудь гнусную тварь, и меня ни одна змея не ужачила. Само провидение хранит детей, уж поверь мне! Должно быть, господь бог, создавая змей, сказал им: «Только не вздумайте кусать малышей».
— Уж ты скажешь! Все это бабушкины сказки, братишка. Выдумки набожных старух.
— Да, да!
— Послушать тебя, так можно поверить и в провидение для черных. Ведь вы только и твердите о том, что господь бог даже микробам приказал: «Не вздумайте приставать к моим бедным неграм», и посему черным не следует опасаться болезней.
— Совершенно верно. Послушай, что я тебе скажу: недавно в Нгва-Экелё умер один молодой миссионер, некий Ван Гут или Ван Ут, не помню точно. А знаешь, отчего он умер? Одни говорят, будто он выпил какую-то нечистую воду, другие — будто он съел несвежую сардину. А все дело в том, что он приехал сюда недавно. Ну можно ли себе представить, чтобы человек умер от какой-то там воды или из-за несвежей сардины? А почему же тогда я не умер или мой маленький Нсимален? Ведь сколько всяких случаев…
— А отчего умерла Перпетуя? — едва не плача, горестно прошептал Эссола.
— Успокойся, братишка, прошу тебя. Я не знаю, отчего умерла Перпетуя. Я ничего не понял в этой истории. Да в таких делах и не следует копаться, уж поверь мне, у меня на это верный нюх. Не стоит доискиваться, отчего умерла Перпетуя.
