— Что тебе нужно? — раздался раздраженный голос из-за двери.
— Пожалуйста, впустите меня, за мной гонятся… — сказал запыхавшийся перепуганный Никита. Он не мог ничего другого придумать, поэтому сказал правду, как его учил Алексей.
— Не открою. Иди знай, кто здесь бродит по вечерам, убирайся, а то я вызову милицию и тебя посадят! — раздался раздраженный женский голос из-за двери.
На нижних этажах послышался шум стремительно бегущих за ним парней. Некогда было разговаривать с женщиной, тем более что она и не собиралась впускать его. Никита быстро огляделся и увидел под потолком коридора небольшой выход на крышу дома. Разъярённая толпа скинхедовцев, поднявшись на последний пятый этаж, обнаружила, что выход наверх был единственным для бегства их жертвы. Неторопливо поднявшись на крышу и немного отдышавшись, они начали окружать Никиту. Добежав до края крыши, Никита остановился. Его неустанно преследовала стая, внешне напоминающая стаю серых волков, охотившаяся на свою добычу. Через полминуты охота завершилась. Никиту загнали на самый край крыши и окружили с трёх сторон. Никита со страхом поглядел вниз, балкона там не оказалось, лишь отвесная стена. Было высоко. Он обернулся лицом к своим преследователям, не зная истинной цели нападавших.
— Пожалуйста, добрые люди, не трогайте меня. Отпустите, — юношеским голосом жалобно произнес Никита.
— Вы поглядите на него, ребята! — сказал один из арийцев. — А ведь он похож на еврея!
— Не похож, а еврей и есть! — сказал другой ариец.
— Да, точно. Ах ты, еврейская сволочь!
— Нет у евреев жизни. Они не люди! Отберём её! Да! — закричал бешеным голосом один из нападавших.
— Врубай свою шарманку, — обратился старший скинхедовец к одному из своих подчинённых, который наготове уже держал небольшой, переносной аудио магнитофон.
— Давай, вруби, что ни будь, из тяжёлого метала. Я люблю тебя метал! — истерически заорал один из скинхедовцев, который настраивал себя, что бы войти в транс.
Раздалась громкая музыка какой-то немецкой рок группы. Другой скинхедовец, достав видео камеру с освещением, принялся снимать всё на видеоплёнку, что бы потом показать босу.
— Ах ты еврейский ублюдок! Решил убежать от нас. Надо было сразу остановиться, когда тебе приказывают! Не подчиняешься, значит!
— Я…я… — запинаясь, хотел сказать в свою защиту что-то Никита. Слёзы шли из его глаз, его тело дрожало, ему совсем не хотелось умирать, ведь сегодня он лишь едва почувствовал радость к жизни, которая часто разворачивалась к нему спиной. — Я не еврей, — сказал, сквозь слёзы он.
