Приезд Григория Ивановича Шелихова в Петербург на первых порах оказался весьма неудачным: государыня продолжала путешествие по югу России. Зато, пользуясь досугом, ему несколько раз удалось побывать и серьезно побеседовать с президентом коммерц-коллегии графом Александром Романовичем Воронцовым. Весьма скептически настроенный к российским начинаниям, совершенно не доверявший им, этот англофил после нескольких бесед с Шелиховым убедился в том, что видит перед собой незаурядного человека, обладающего, несмотря на отсутствие образования, серьезным и зрелым государственным умом. Шелихов обнаруживал глубокие познания в области китайской торговли, а замыслы его о превращении случайных посещений побережья Америки в постоянные заселения очень понравились графу Воронцову.
Правда, он продолжал насмешливо улыбаться при упоминании о головокружительном и мощном развитии Ост-Индской компании, с которой Шелихов сравнивал будущее своей торговой компании, собираясь успешно конкурировать с ней.
В конце концов Воронцов обещал всяческую поддержку начинаниям Шелихова и серьезно обсуждал с ним вопросы, которые необходимо было поднять перед государыней.
— Одного не делайте, — предупреждал он Шелихова, — не упоминайте о вашем стремлении к получению монопольных прав, так как государыню раздражает самое даже слово «монополия».
Императрица приехала, но остановилась в Петербурге проездом только на несколько дней. Тем не менее Шелихов удостоился приглашения присутствовать при высочайшем выходе.
Всем виденным на большом выходе императрицы он был буквально потрясен и вместе с тем глубоко разочарован: он терпеливо, больше месяца, ожидал возвращения Екатерины из путешествия в Тавриду, твердо надеясь на то, что при представлении, давно назначенном ею самой, ему удастся толково объяснить значение для государства развития русских поселений на американском континенте. И вдруг произошло то, чего менее всего ожидал Шелихов: она не сказала ему ни одного слова.
К Зимнему дворцу он подъехал в карете четверкой цугом, осуществляя недавно дарованное именитым купцам право ездить не на пролетке, а в карете пусть все видят, каковы российские «купчишки»! К сожалению, его карета буквально потонула в море дорогих экипажей знати. Во дворце он был оглушен высокопоставленным сборищем, до отказа наполнявшим обширную кавалергардскую комнату. Ярмарочный гомон разодетой толпы как бы нарочито игнорировал священное местопребывание только что вернувшейся государыни, находившейся тут же, где-то в соседних апартаментах, за одной-двумя дверями. Шелихов с опаской поглядывал на двери, в которых должна была появиться «сама». Неожиданно дверь действительно стремительно распахнулась… для одного только человека — это был гофмаршал. Он не успел произнести обычного «шш-шш», как наступила мертвая, жуткая тишина. Толпа образовала широкий проход через всю комнату и застыла в низком поклоне; вдали показалось шествие, впереди которого медленно, величавой походкой выступала Екатерина, сопровождаемая капитаном гвардии с одной стороны и кавалергардом в чине полковника — с другой.
