Ну и третий конверт — Еркину, начальнику МУРа, человеку-легенде. Его не надо учить, как эти данные использовать.
Конверты заклеил кисточкой и уложил все вместе в большой конверт. Теперь можно и надоевшие перчатки снять. Черновики на мелкие клочки и в унитаз.
Одевшись и натянув перчатки, опять выхожу из дома. Доехал на троллейбусе до Владимирской и кинул письма в первый попавшийся почтовый ящик на улице Достоевского.
Все, процесс пошел! Охваченный какой-то странной гордостью — я вошел в число людей, делающих Историю, — стою и укладываю в память этот ящик. Кто знает, может, тут когда-нибудь мемориальную доску повесят…
Усмехнулся дурацкой мысли. Что-то в последнее время у меня изо всех щелей начинает лезть детство. Это, конечно, прекрасно, но с моим доступом к критически важным знаниям легко можно стать обезьяной с гранатой.
Назад пошел пешком. В душе царило чувство глубокого удовлетворения.
«Это катастрофа!» — струится по извилинам бесконечная, как лента Мебиуса, мысль.
Сморгнул предательски выступивший излишек влаги, но от тоски так просто не избавиться, мир по-прежнему слегка зачернен, как будто в сети пропало напряжение. Не идти я не могу, но и идти тоже не в состоянии. В этом — на танцы?! Легче умереть.
— Дюш, да ты что, — воркует мама, — отличные полуботиночки, вон блестят как, почти новые.
— Коричневые?! К черным брюкам?! — Я с трудом сдержал желание проорать это во всю глотку.
— Ну и что? Тебе что, на тан… э-э-э… Отлично сочетаются! Да кто там в темноте что увидит! — Мама суетится вокруг, старательно избегая встречи взглядами.
— Ну да, и что я из брюк вырос сантиметров на пять, тоже не видно?! — Вкладываю в голос максимальную дозу сарказма.
— Да приспусти ты их пониже. — Мама дергает штаны вниз, зазор между краем полуботинок и штанинами сузился на сантиметр. — Вот и замечательно!
— Что за шум, а драки нет? — В комнату зашел папа.
— Пап, ты вообще о чем думал, когда получал со склада коричневые ботинки? Тебе же черные должны давать! Зачем ты эти взял?!
— А твоего размера только коричневые оставались. Думаешь, много офицеров с тридцать седьмым размером? Вот и обуви такой мало на складах. А тебе же на строевой смотр ходить не надо, так какая разница?
Сжимаю челюсти. Только не орать, только не орать…
— Но отрез же ты получил черный? Для моих брюк?
— Ну и что? Тебе же в них не на тан… э-э-э… Ну да, не идеально сочетаются. Но темное с темным вполне можно носить. Ремень коричневый мой вдень — и будет нормально.
