Меня начал бить предстартовый мандраж — сейчас произойдет первый выход в люди, каким-то он получится? Хорошо бы не сильно накосячить. Совсем не косячить не удастся, Светка вон изменения заметила на раз. Главное, чтобы их можно было разумно объяснить. А с этим, я тяжело вздохнул, непросто. Один серьезный прокол уже допустил — со слиянием классов. В общем, рецепт универсален: «Побольше молчи — и сойдешь за умного».
Напевая:
— Голова повязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве, — я вышел из ванной.
— Так, чтоб не копался, через сорок минут стартовал в школу, — инструктирует мама, в паузах между фразами нанося помадой последние штрихи. — Талон на обед на холодильнике. Я сегодня у Митрофановны пораньше отпрошусь, часам к пяти буду дома. Да! Сменку не забудь.
— Уже в портфеле.
— И справку от врача в портфель положи прямо сейчас.
— Да я с вечера уже положил, когда портфель собирал, не волнуйся.
— Мм… — Мама с сомнением посмотрела на меня. — Портфель с вечера собрал? Это что-то новенькое в программе нашего цирка. Может, ты еще с вечера начнешь и обувь свою чистить?
— Ага, чистить обувь вечером, чтобы с утра надевать на свежую голову, — согласился я, переминаясь с ноги на ногу. Аппетит перешел в голод, и меня как магнитом тянуло на кухню, из которой несся соблазнительный аромат запеканки. — Давай беги в свою БАНю,[1] опоздаешь.
Мама крутанулась от зеркала, впрыгнула в сапожки и уже в дверях пожелала:
— Удачи на контрах, ни пуха ни пера!
— К черту, — постучал я по косяку, закрыл входную дверь и, нетерпеливо урча, рванул на запах.
В чреве еще горячей духовки покоилась чугунная сковородка, а в ней — моя прелесть! — восхитительное, с золотистой хрустящей корочкой, полукружье запеканки с изюмом. Лет до двадцати пяти лишний холестерин в организме не задерживается, поэтому я смело шмякнул поверх этого великолепия две ложки густой сметаны, посыпал сахаром, и за ушами затрещало.
Из радио донеслись знакомые аккорды, а затем тонкий девичий голосок энергично воскликнул:
— Здравствуйте, ребята!
И сразу за ним уже мальчишечий:
— Слушайте «Пионерскую зорьку»!
— Давайте, пацаны и пацанки, зажгите утро! — откликнулся я с готовностью.
Прихлебывая ароматный чай с лимоном, я наслаждаюсь радио. Не оторваться, честно! Высочайший профессионализм и редкого качества атмосферность. Надо иметь немерено таланта, чтобы на протяжении всего выпуска так поддерживать высокую ноту оптимизма и вливать такой заряд энергии, ни разу при этом не сфальшивив. К концу передачи казалось, что даже подмороженный сумрак за окном тепло подсвечен добрыми ожиданиями. Совершенно неожиданно поймал себя на том, что с задором подпеваю вслух, похлопывая ладонями по столу в такт мелодии:
