— Мам, ты бы чаю пока приготовила человеку, — начал я звенящим от волнения голосом, — а я и сам все расскажу.
— Ой, и правда, я сейчас… — Мама метнулась на кухню.
Минут пять у меня есть — пока чай заварит, пока бутерброды нарежет.
— Вылезал из душа, запнулся о бортик ванной, упал, ударился головой об стенку, потерял сознание секунд на двадцать, наверное. Когда очнулся, два раза вырвало. Сейчас слабость и потливость. Тошнота постепенно уменьшается. Если хожу или сижу — немного начинает болеть и кружиться голова. В покое голова уже не болит и не кружится. Доклад окончен.
— С вами все понятно, больной, — протянула врачиха задумчиво, наклоняясь еще ближе и внимательно вглядываясь сначала в один мой зрачок, потом в другой.
Анизокорию проверяет. М-да, а глаза у нее синие-синие, в обрамлении черных ресниц… И ямочка на левой щеке, когда улыбается.
Ладонь докторши опустилась на рукоятку молоточка, и я затосковал.
— Ну-ка, смотри сюда, — ласково сказала девушка и ловко нарисовала им надо мной крест.
Я послушно подвигал глазами.
— Угу, так… — Пристукнула молоточком по подбородку, затем решительно встала, повернулась ко мне лицом и дружелюбно приказала: — Садись, ногу на ногу закинь.
Я помотал головой и поджал ноги посильнее.
— Что такое? Боишься, голова закружится?
— Я вас стесняюсь, — пунцовея, сделал я первый заход.
— Ой, да брось, я же доктор, нас стесняться не надо, — почти убедительно проворковала она, при этом по лицу скользнула мысль: «Да и что я там не видела…» — Ты что, без трусов лежишь?
— В трусах. Но они не сильно помогут.
Теперь надо уверенно посмотреть ей в глаза и чуть нагловато улыбнуться, только не переиграть. Зафиксировав взгляд, я указал глазами вниз, разогнул колени и развел кисти в сторону. Взгляд врачихи задержался на выразительно взбугрившемся одеяле.
— Я боюсь вас испугать, — твердо сказал я, с легкой улыбкой глядя в глаза, и мысленно добавил: «Или обрадовать».
Секунды три девушка переваривала увиденное и сказанное, затем брови изумленно взлетели вверх, щеки начали заметываться румянцем, и она захихикала, прикрывая левым кулаком рот. Я с облегчением вздохнул и натужно улыбнулся.
— Комсо-омо-о-о-ол… — протянула она восторженно, продолжая хихикать. — Восьмой класс!
— Третья четверть, — подхватил я. — Это все дремучие инстинкты! — Меня подняла и понесла волна дурашливости. — Хочется хватать красивых девушек и тащить их в пещеру на шкуру убитого саблезубого тигра.
— Давить надо такие инстинкты, — наставительно заявила докторша. — На корню.
