— Все верно, — улыбнулся через силу Томе. — У тебя отличная память.
Задумчиво повертел в руках тетрадь, и она перелистнулась, открывшись на, видимо, наиболее часто открываемой странице. Полюбовался на вклеенную фотографию Антона Веселова. Крупная карточка шириной почти во весь тетрадный лист, в нижнем левом углу красным фломастером нарисовано сердечко.
— Отдай! — Тоненько взвизгнув, Тома рванулась ко мне, выдернула тетрадь и двумя руками прижала к груди. — Ну зачем ты туда полез!
Гневно стукнула со всего маху каблучком по полу, стремительно развернулась и выбежала, низко наклонив голову, из класса. Вслед за ней моментально испарилась и Яся.
— Э-э-э… — глупо проблеял я вслед. — Э-э-э…
Озадаченно поморгал, глядя на захлопнувшуюся дверь.
— Да, как-то неловко получилось, — сказала, покачав головой, Соломоновна. — Извиниться бы?
— Да легко… Поможет ли? — Я вопросительно развел руками.
— Смотря как просить.
— От чистого сердца… Действительно глупо получилось. — Я раздосадованно тряхнул головой.
— И никому не рассказывать, — с нажимом продолжила русичка.
— Дурак я, что ли… — пробормотал расстроенно. — Я пойду?
— Иди, Андрей. — И, пожевав бледными губами, добавила: — Прямо сейчас Тому не ищи, пусть успокоится сначала.
Я кивнул, снял с парты портфель и пошел к выходу. Вот не было печали…
За дверью меня встретил встревоженный Паштет:
— Что у вас там случилось? Чего эти выскочили как ошпаренные?
— Трагическая случайность, Паш. Придется просить прощения.
— Ну, может, оно даже и к лучшему сейчас, — задумчиво пробормотал Паштет и, немного помявшись под моим вопросительным взглядом, продолжил: — Тут Свете стукнули, что ты с Томой танцевал, и из школы вас идущими вместе видели… Она… это… сильно расстроилась… Может, теперь порадуется.
— Твою ж мать… — Я остановился, потрясенный плотностью наступившей черной полосы. Да уж… Понедельник — день тяжелый воистину. — Кто стукнул, известно?
— Не-а. — Паштет печально шмыгнул носом.
Пристально посмотрел на него:
— Вот что, друг мой ситный, такие вещи оставлять безнаказанными нельзя. Тебе партийное задание — узнать у Зорьки, кто стукнул. Аккуратно вызнать, понятно? В лоб не спрашивать.
Паша истово закивал. Я вздохнул:
— Пошли уж.
Так, сортирую неприятности. Пушкиниста откладываю на вечер, в спокойной обстановке буду придумывать отмаз. Света… хм… Ей лучше дать день-два пострадать, пока не буду к ней лезть с разборами. А вот с Томой надо сегодня все решить, тут, наоборот, затягивать не надо. Чуть приободрившись, вошел в кабинет физики и обежал его взглядом.
