Наконец он пришел, и я не поверил своим глазам: Эдди сопровождал девушку с длинными ногами! В свисающих прядях ее волос сверкало украшение величиной с талер и нитка пожелтевшего жемчуга. Ее рот стал еще более высокомерным, чем тогда, два года назад. На девушке была всего лишь пестрая короткая блузка. Она стала старше более чем на два года.
Я подумал, что впервые в жизни вижу королеву в одной блузке. Эта мысль показалась мне смешной, но на душе было совсем не весело. Меня не покидало подозрение, что она принимала наркотики и этим испортила себе жизнь. История, которая при первом посещении Калангуте показалась мне не имеющей ни начала, ни конца, получила все-таки свое завершение; по меньшей мере я надеялся узнать о Королеве немного больше, чем два года назад, когда она исчезла ночью, не. оплатив счета.
— Хэлло! — сказал Эдди.
— Хэлло! — повторила Королева, глядя сквозь меня.
Завязать с ней разговор было нелегко. Сначала она сказала, что не помнит, видела ли меня раньше; затем заявила, что припоминает меня, по что это неважно, как неважно все, ибо все происходит само собой.
Я спросил, сколько ей лет.
— Семнадцать, восемнадцать, двадцать, может быть, больше.
Но я-то знал точно. Худощавый Восьмипалый улыбнулся и заметил, что это относится к принципам «гоу-гоу».
Украшение величиной с талер сверкало на солнце, а за спиной Королевы я видел побережье и прилив в полуденном зное, причем небо ничем не отличалось от воды. Королева закурила сигарету, которая вызывала блеск в глазах и придавала взгляду отсутствующее выражение. Она села за мой столик. Мне пришлось буквально вытягивать из нее все, что я хотел узнать. Ответы звучали рассеянно и часто не имели ничего общего с моими вопросами. Тем не менее кое-чего мне удалось добиться.
Она была студенткой философского факультета в Сан-Франциско, но уже три или четыре года не училась, потому что, как уже было сказано, все идет само собой, а значит, не имеет смысла пытаться что-либо познать. Жизнь темна, будущего нет, поэтому нужно уходить в собственное «я» и извлекать из себя сокрытое. Надо курить «Пот», но единственное, что раскрывает внутреннюю сущность, — это «Ацид».
Эдди просветил меня, пояснив, что «Пот» — это табак с гашишем, а «Ацид» — наркотик ЛСД. Королева, став неожиданно словоохотливой, вновь замолчала. Зато Эдди, в котором было что-то от педагога, взял на себя руководство беседой. Белый хлопчатобумажный платок с красным и желтым орнаментом закрывал его от бедер до щиколоток. Окладистая рыжеватая борода Эдди придавала ему сходство с простодушным завсегдатаем баварских пивных. Он тоже прибыл из США и так же, как Королева, несколько семестров изучал философию.
