Она порывисто обернулась, прижавшись лицом к его плечу.
— Джеррод! — удерживая слезы, сказала она. — Я люблю тебя. Больше всех на свете! Тебя одного!
Он коснулся губами ее волос.
— Это все, что я желал знать. Пусть будущее будет таким, каким будет. Поверь, мы будем счастливы, как немногие в этом мире. Только так, и никак иначе!
— Ну, — спросила Элен утром, когда Камилла присоединилась к ней за завтраком. — Сработало?
Камилла густо покраснела, а свекровь не выдержала и рассмеялась.
— Да, — призналась Камилла. — Я просто была слепой все это время.
Элен удовлетворенно кивнула головой.
— И не ты одна. Знаешь, сколько разговоров было у меня с Джерродом по поводу тебя? Ну, ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Лучший подарок к его дню рождения трудно было придумать.
— У него день рождения? — переспросила Камилла. — Когда?
Элен показала на дату в календаре, помеченную красным крестиком.
— Завтра. Ему стукнет тридцать восемь.
— Но мне даже нечего ему подарить! — в ужасе всплеснула руками Камилла.
— Только не паникуй! — посоветовала Элен. — Я сегодня собираюсь в центр города. Можешь поехать со мной и выбрать все, что душе угодно.
Она, как всегда, оказалась права. В маленьком антикварном магазинчике Камилла нашла то, что хотела: спящего тигра, вырезанного из зеленоватого жадеита. Ей почему-то показалось, что Джерроду он обязательно понравится.
Вечером следующего дня она вручила ему подарок. Они сидели при свечах в зале небольшого милого ресторанчика. Когда Джеррод увидел тигра, его благодарный взгляд сказал больше, чем любые слова.
— Ты самая красивая и чуткая женщина на свете, — сказал он, ловя ее руку. — Напомни мне, что с меня тоже причитается подарок.
— Обязательно, — улыбнулась она в ответ, и глаза ее сияли любовью.
— Тогда выпьем за тебя, моя спящая тигрица! За тебя и за наше будущее!
В неверном свете свечей никто не заметил, как Камилла побледнела.
— За будущее! — повторила она и пригубила бокал с шампанским. — Обещаю, что ты никогда не пожалеешь о том, что женился на мне.
— Уж это точно! — улыбнулся он, не спуская с нее глаз.
И вдруг Камилла ощутила такой страх, словно она только что заглянула в собственную могилу. Как ни пыталась она поддерживать общее веселое настроение, ощущение надвигающейся катастрофы не покидало ее весь вечер.
Они вернулись поздно и увидели, что дом освещен. Элен прошла в гостиную, и почти тут же вернулась. На лице у нее не было обычного выражения безмятежной уверенности — скорее задумчивость или усталость.
