. Чтобы досадить им, правительство посылало на постой в протестантские города и деревни войска. Фуражиры
[5] конных полков попутно с сеновалами опустошали сараи и кладовые. Господа офицеры не пропускали ни свиньи, ни теленка. На крестьянских дворах редко можно было увидеть курицу. Все было съедено воинами его величества.
Бедные поселяне теряли от солдатских постоев все, что не успевали захватить помещики и королевские сборщики податей. Это заставляло крестьян бросать поля. Они собирались шайками и под предводительством дезертиров из армии грабили проезжих и прохожих.
Поэтому езда по дорогам, не безопасная и днем, ночью делалась невозможной без вооруженного конвоя.
Обо всем этом Дени знал мало, и его очень удивил опустошенный вид орлеанской провинции. Если бы не мольбы слуг, боявшихся с наступлением темноты высунуть нос на улицу, и не жалость к утомленным лошадям, Папен не останавливался бы даже на ночь. Ему были противны грязные харчевни и постоялые дворы с постелями, кишащими насекомыми.
Небо хмурилось. Собирался дождь. Слуги спешили добраться до Рамбулье — последней остановки перед Парижем. Папен пришпоривал усталого коня.
В Рамбулье въехали уже в потемках. Слуги предвкушали отдых. Однако первые же шаги убедили путников в том, что даже дворянину, если он не офицер, нечего рассчитывать на гостеприимство местных трактирщиков. Все харчевни и постоялые дворы были полны. По пути в Версаль[6], на королевский смотр, здесь остановился на отдых драгунский полк. Залы трактиров были переполнены офицерами. Их лиц не было видно сквозь дым и чад. В очагах шипело и трещало сало. Сквозь пьяные выкрики и взрывы раскатистого смеха слышался стук оловянных кружек и звон шпор.
Когда Папен вошел в зал, ему показалось, что он сейчас же задохнется. Смрад от одежды, пропитанной потом, от валяющихся тут же седел и потников, винные испарения и удушающий дым крепкого табака — все это смешивалось в непереносимое зловоние. Дени решил, что здесь он не останется. К тому же один из его слуг явился с заявлением, что не может найти ни клочка сена, ни зерна овса для лошадей: закрома на лье кругом опустошены драгунами.
Дени решил немедля продолжать путь и, несмотря на протесты слуг, приказал седлать.
Выехав с постоялого двора, трое путников погрузились в темноту. Месяц был скрыт тучами. Резкие порывы ветра гнали капли начинающегося дождя. Вскоре мрак сгустился настолько, что пришлось пустить коней мелкой рысью, а потом и шагом, иначе можно было сломать себе шею на неровной дороге. Дождь с каждой минутой усиливался.
