Иерусалим. История Святой Земли | страница 41



Омар пробыл некоторое время в Иерусалиме, чтобы устроить дела завоеванных им областей; он вверил правление Палестины и Иерусалима Абу Софиану, который прежде всех подступил к Св. Граду, и, повелев воеводам, Обеиду и Амру, продолжать завоевания в Сирии и Египте, сам возвратился с торжеством в Медину. Новые успехи ознаменовали оружие арабов; им содействовало малодушие войск греческих при вероломстве некоторых из вождей. Скоро пал Алеп, и сам император Ираклий, на время затворившийся в Антиохии, принужден был удалиться в Царьград от превозмогавшей силы арабов, которые овладели сею столицею Востока. Обеид сделался правителем Сирии; между тем Амру изгонял из Палестины сына царского Константина. Сперва, при личном свидании с царевичем, военачальник арабский требовал от него или дани, или исповедания магометанства; потому, победив его в сражении, принудил заключиться в стенах Кесари, и все поморские города, один за другим, покорились врагам. Услышав о падении Тира, Константин бежал в Царьград, и Кесария сдалась военачальнику арабскому. Завоевание всей Палестины и поморья было столь быстро, что оно казалось более путешествием, нежели походом. Тогда обратился Амру на Египет и покорил его столь же неожиданно. Александрия одна противостояла долгой осаде. С ее падением прекратилось владычество императоров греческих на Востоке (640 г.).

Не вынесла стольких горестей пламенная душа патриарха Софрония, исполненного ревности к Богу и любви к своей пастве, которую старался защищать пред лицом завоевателя арабского с мужеством, достойным великого святителя Христова. Три года спустя после взятия Иерусалима, когда уже оружие арабов распространилось по всей Сирии и Египту и пали под иго их два другие патриаршие престола, Александрии и Антиохии, святой Софоний отошел ко Господу; с ним надолго закатилась слава Иерусалима, и Церковь вселенская утратила в нем одного из величайших своих пастырей и ревнителей православия. Нам осталась после него сия вечерняя молитва, доныне певаемая в православных церквах Востока:

«Свете тихий, святые славы, бессмертного Отца небесного, святого блаженного, Иисусе Христе, пришедше на запад солнца, видевше свет вечерний, поем Отца, Сына и Святого Духа Бога. Достоин еси, во вся времена, петь быти гласы преподобными, Сыне Божий, живот дайя, тем же мир тя славит».

Завоевание Иерусалима крестоносцами

Никто не смыкал глаз в Эммаусе, накануне того дня, когда должен был предстать крестоносцам предмет их давних пламенных желаний – Иерусалим! Внезапное затмение луны навело сперва уныние на дружины, но оно рассеялось тою надеждою, что ущерб луны знаменовал поражение неверных, избравших ее своим символом. На рассвете радостно двинулись крестоносцы, и, когда с вершины последней горы внезапно открылся их взорам Св. Град, невыразимый восторг овладел сердцами всех, и одно только имя Иерусалима, переходя из уст в уста, громко раздавалось по окрестным долинам, при звуке оружия, готового его покорить. «О, сколько слез пролито было при зрелище Твоего града, Господи Иисусе! – восклицает благочестивый летописец. Одни, бросая коней своих, падали на колена и с воздыханиями целовали землю, где ступал Господь их; другие простирали безоружные руки к Иерусалиму, повторяя обет свой освободить его, с кликами, которые огласили некогда Клермонский собор при начале сего чудного движения Запада на Восток: «Так хочет Бог! так хочет Бог!»