— Откуда ты звонил?
Я ответил, что из автомата.
— Оба раза?
— Кажется, да. А в чем дело?
— Господи, ты совсем сошел с ума?
— Почему вы так нервничаете? Какая разница, откуда я звонил?
У него на лице застыло странное выражение, как будто он сказал что-то лишнее.
— Пожалуй, я просто нервничаю. В последнее время я слишком много работал. — Он огляделся. В зоопарке было мало людей — старушки и несколько нянек с детьми в колясках. Он показал в сторону тропинки, петлявшей среди деревьев. — Пойдем в ту сторону. Там мы сможем поговорить.
Метрах в тридцати от дороги он нашел скрытую кустами скамейку, и мы сели.
— Прости, если по телефону я говорил грубо. Но я был удивлен, даже не знал, что сказать. Конечно, мне было известно, что вчера утром ты сбежал из Хобарта…
— Странно, что вы прочитали эту заметку. Я ее искал и то едва нашел.
— Не беспокойся, я ее увидел. А сегодня утром написали, что ты перешел границу в Канаду.
— Я об этом читал.
— Жаль, что ты этого не сделал. Когда мы встретились, ты шествовал с таким видом, будто хозяин здесь. Твоя фотография должна быть в каждой патрульной полицейской машине в Чикаго.
— У них нет моей фотографии. Никто меня не арестует. Все было подстроено, Арнольд. Я не бежал, меня выпустили. Я вышел сам.
— Что ты хочешь сказать?
— То, что сказал. Я понадобился на свободе, и мне устроили побег.
— Устроили? Как? Это сделать невозможно.
— Мне все сделали.
— Не понимаю, как. И зачем это нужно?
Я несколько минут молчал, потом ответил:
— Не знаю, что сказать. Я думал, что знаете вы.
Он не умел скрывать истину. Я сразу увидел ответ на его лице.
— Не понимаю, что ты… Послушай, Рой, мы давно не виделись. Со времени процесса в Индианаполисе мы не встречались.
— Знаю, но я подумал, что кто-то, возможно, вас обо мне расспрашивал. Эти люди знают очень много. Откуда? И еще одно: я так и не понимаю самого главного — как меня нашли. В тюрьмах содержатся тысячи людей. Каким образом из них выбирают одного? Почему говорят: «Вот он-то нам и нужен»?
— Рой, для меня твои слова сплошная бессмыслица. Я совершенно ничего не понимаю.
— Вы хотите сказать, никто с вами не связывался, не расспрашивал обо мне?
— Пожалуй, нет, — ответил он. — Нет, я в этом уверен. Если бы меня расспрашивали, такого я бы не забыл.
— Вы никогда так не нервничали.
— Я не нервничаю, просто не люблю оставаться на открытом месте, как сейчас. — Он поднялся. — Пойдем в машину. Мы можем срезать дорогу и выйти прямо к автомобильной стоянке.
